Зеркала

Безымянный главный герой то и дело чувствовал холод, но не потому, что отель окружали холодные просторы тундры; и не потому, что порой котел отеля не мог справиться с отоплением большого количества номеров, а также других помещений, и температура падала до минимально допустимой нормы, прописанной в соответствующих нормативных документах. Просто он был мертв, причем смерть свою либо не помнил, либо просто не знал в лицо. Он был поставлен перед фактом собственной смерти по прибытии в отель.

Зато он чувствовал много жизни в телах и действах двух молодоженов, которые даже в холодном снегу умудрялись «развлечься». Один раз мертвец даже застал их за делом. Случилось это в коридоре на втором этаже отеля. Вместо того, чтобы удалиться в смущении, он с завороженным видом наблюдал за тем, как покачивались груди девушки, пока она прыгала на своем новоявленном муже. Тот лежал на полу, напрягая тело и погружаясь в жену с животной силой, так, будто хотел разорвать ее на части.

Жена, прикусывая губу в порыве страсти, внимательно смотрела на безмолвного зрителя, и у того начинали трястись руки и стыть и без того холодная кровь в жилах. Она будто бы призывала его ввязаться в тот мир похоти, которым они с мужем окружили себя. Соблазнительное предложение, от которого было непросто отказаться...

В то время, как мертвец наблюдал за сношением двух молодых людей, в столовой маленький внук шестидесятилетней бабушки силой мысли подогревал тарелку супа, прежде чем взять в руки ложку и пообедать так, будто никаких необычных действий даже и близко не было.

За ребенком, обладающим паранормальными способностями, сидя за соседним столом в гордом одиночестве, наблюдал глухонемой бисексуал с головой рыбы. Он слышал шум моря, и все, что его окружало, каким-то невероятным образом погружалось под толщи соленой воды, где света так мало, а тайн так много...

- Товарищ Рыба, - обратилась к нему бабушка шестидесяти лет. - Не находите ли вы сегодняшний обед изысканным?

Товарищ Рыба кивнул, прочитав по губам вопрос пожилой женщины. Он едва заметно улыбнулся. Рыбья морда была скупа на эмоции, зато запах от нее исходил весьма и весьма специфический.

Бабушка посмотрела на внука, который тем временем принялся гнуть ложки и вилки, выложенные ровными рядами на столе.

- А ну, перестань быстро! - прикрикнула она на ребенка.

Тот, конечно, мог бы обратить свои таланты против родственницы, но не стал этого делать. Быть может, с годами его разум посетит та оформленная злоба, которой обладают лишь взрослые люди. Быть может.

Эйфория разлилась по лицу девушки, и легкий румянец вспыхнул на ее щеках. Ее оргазм наблюдал мертвец. Ему казалось, что он может чувствовать то же, что и она. Будто его чувственные возможности были направлены в тот момент строго в направлении пары...

 

Илья очнулся ото сна посреди ночи. Луна светом своим пробивалась сквозь окно. На мокрой простыне невозможно было оставаться. Хотелось ходить. Сердце тревожно стучало в груди, так, будто оргазм ощутил и сам владелец странного сна.

Снова ему снился странный отель с его странными посетителями. Совпадение ли? Илья провел по волосам рукой, тихо застонал. Ему и пожаловаться на подобное было теперь особо некому. Раньше, будучи одной из вершин любовного треугольника, лежа в постели с двумя девушками, обласканный чувствами и заботой внутри, он мог позволить себе излить свою душу наружу. Выплеснуть ее, как воду из переполненного сосуда.

Оставшуюся часть ночи он спал неспокойно. Сновидений либо больше не было, либо он моментально забывал их при каждом новом пробуждении. Ему казалось, что он, руководствуясь принципом матрешки, все ближе и ближе подбирался к миру реальному. Вполне возможно, что двигался он в обратном направлении.

 

Будний день в центре большого города. Все то же жаркое солнце, что было и вчера, зависло в небе и не собирается убираться восвояси еще как минимум пять часов. Прохлада ленинградского метрополитена, его характерный запах сменяется теплым ветром и запахом выхлопных газов. Автомобили, что муравьи, облаченные в стальную броню, несутся по Невскому проспекту в сторону Адмиралтейства и обратно, в сторону Московского вокзала, в сторону Старо-Невского. Зеленеет трава на лужайке перед Казанским собором.

Илье нравится наблюдать за тем, как жизнь протекает мимо него, пока он сидит за столиком на террасе и потягивает холодное пиво из запотевшего бокала. Он жует арахис, делает следующий глоток. Прохлада окутывает его приятной пеленой, чуть дурманит, но соображает он по-прежнему здраво. По крайней мере так, как мог соображать раньше.

Терраса расположена на крыше одного из самых высоких зданий центра города. Чудный вид, приятная обстановка. Илье нравится проводить здесь время в одиночестве, читать интересную книгу или просто думать о своем. Ему кажется, что и время замедляется в такого рода атмосфере. К черту Теорию относительности Эйнштейна, - говорит он сам себе и вспоминает про Парадокс близнецов.

Путешественник и домосед. Братья-близнецы. Они похожи, как две капли воды, и стрелки их часов движутся одинаково. Но это пока один из них не отправится в далекое космическое путешествие. После все изменится. Путешественник однажды вернется домой, а вот домосед по-прежнему будет находиться на своем месте, в отчем доме. Часы путешественника, по логике, будут отставать. С другой стороны, относительно путешественника двигалась Земля, потому должны отставать часы домоседа. Противоречие.