Зеркала

Илья отложил книгу в сторону. К тому моменту Кристина уже проснулась и ходила сонная по квартире, как будто не могла найти себе места. Вскоре она скрылась за дверями туалета, а Илья закурил сигарету и посмотрел в окно. Лето продолжалось. Бесконечное лето, будто бы рожденное в глубине писательской фантазии. Ему на какое-то мгновение показалось, будто все, что он видел, знал, любил и ненавидел сейчас и когда-либо - все было прописано на страницах странной книги. «Такое же чувство испытывает и Мартин Хайнц...» - домыслил Илья.

Он намеревался встретиться со Свердловым ближе к вечеру. Написал ему и сразу же получил ответ. Он с нетерпением ждал каждого нового сообщения от своего приятеля. Где? Когда? Во сколько? И день будто бы пролетал мимо него - все ради того, чтобы поскорее настал вечер, где будет встреча. Где будет поцелуй, и губы зайдутся легкой дрожью.

Встретиться они договорились в Екатерининском саду, прямо напротив памятника Екатерине Второй. Илья вышел из метро на Невский проспект, двинулся вперед. Пересек Садовую улицу. Он прошел мимо нескольких художников, выставлявших свои работы и продававших эти самые работы. Где-то вдалеке звучала гитара. Кто-то напевал песни Цоя. Чьи-то сердца требовали перемен.

Молодая пара интересовалась стоимостью натюрморта. Художник - немолодая женщина в округлых очках - улыбалась им в ответ, называя чересчур завышенную сумму. Илья краем уха услышал начало торгов, но вскоре звуки голосов растворились в шелесте листвы. Он вошел в небольшой, но уютный сад. Огляделся.

На исходе погожего дня все лавочки были заняты. Игралась детвора, старички грелись в лучах уходящего солнца, окрашивавшего небо в яркие цвета. Небольшая очередь образовалась около ларька с мороженным и газированной водой. В небо рванул воздушный шарик красного цвета. Ребенок не сумел удержать его. Спустя какое-то время шарик растворился на фоне пестрого неба. Просто день. Еще один погожий день.

Свердлов стоял около памятника. Ровная осанка, взгляд устремлен вдаль. Он думал о чем-то и не сразу заметил приближающегося Илью. Тень улыбки скользнула по его лицу. Завидев эту улыбку, мало кто смог бы распознать в ней признак запретного чувства. Дружеская улыбка. Ничего более. Просто нужно держать эмоции в себе до поры до времени, чтобы потом излить их в полной мере. Насладиться ими.

- Рад тебя видеть, - сказал Марк, когда они стояли напротив друг друга.

- И это взаимное чувство, - ответил Илья, и рука его машинально потянулась к руке Свердлова, отчего тот резко дернулся.

- Не нужно, - бросил он.

- Я знал о том, что этот парк снискал славу среди тех, кто... среди таких, как мы, - после недолгой паузы сказал Илья, чуть заминаясь. - Просто для меня все это непривычно.

- Давай лучше где-нибудь поужинаем, - предложил Свердлов. - Я знаю пару хороших мест.

- Почему бы и нет...

Шли они неспешно, так, будто окружающий мир с его быстрыми ритмами просто не существовал. Так порой человек может созерцать окружающую его действительность в особых тонах, в особой манере существования. В такие моменты хуже всего ощущаешь реальность жизни вокруг себя, но лучше всего - жизнь внутри себя самого.

На веранде ресторана, который предложил Свердлов, они нашли себе уютное местечко и заказали по бокалу красного вина в качестве аперитива. Илья долго листал меню, но Марку было предельно ясно, что таким образом его «партнер» просто пытался выиграть время у неловкого молчания. Он видел такое не раз. Усмехнулся.

- Ты сказал, что для тебя это непривычно, - сказал он.

- Да, - кивнул Илья. - У меня все в первый раз. Странно...

- Что странно?

- Чувствую себя странно. Так, будто нарушил закон.

- В каком-то смысле ты его нарушил. Мир жесток, и чей-то выбор для кого-то другого становится истиной жизни.

Принесли вино. Звон бокалов. Скупые улыбки на лицах мужчин. Улыбки, за которыми прячется нечто более ценное.

- Одна моя знакомая исчезла, - сказал неожиданно для себя самого Илья.

Он не собирался рассказывать о случившемся Свердлову, но что-то толкнуло его на этот шаг. Скорее всего, желание довериться тому человеку, который сидел перед ним. Этому опытному мужчине, видавшему жизнь в более разнообразных, многогранных ее проявлениях. Искал ли он отца таким образом? Ему не хотелось задумываться об этом.

- Как это случилось? - спросил Свердлов.

- Она просто вышла с работы в прошлую пятницу и не вернулась домой. Телефон не отвечает. Никаких весточек. Просто был человек - и не стало его.

- Меня всегда это пугало. Знаешь, как будто человеческая жизнь ни черта не весит в этом мире. Пропал человек - а жизнь движется дальше. Я, наверное, сторонник концепции «персонального Конца Света», но, все же...

- «Персонального Конца Света»?

- Да. Конец времени наступает в мире тогда, когда умирает еще один человек. Исходя из его точки зрения, разумеется. Бредовая логика, конечно, но что-то мне в этом всегда нравилось. Наверное то, что это совершенно не коммунистическая логика, - Марк отпил немного вина. - В милицию, стало быть, уже сообщали?