Зеркала

- Я обещаю...

И снова неприятная мысль поразила Илью. Кристина и в этот раз использовала его, и он вновь не мог сказать ей слово «нет». «Как же я могу понять, что лучше для меня в жизни, если я так и не научился говорить «нет»? - задавался он вопросом. - Так и будет швырять меня из стороны в сторону? Чертов слабак ты, Илья...»

***

- Чертов ты слабак, Марк! - выкрикнул Дмитриев прямо в лицо Свердлову, отчего тот буквально вскипел. Он схватил своего крикливого собеседника за грудки и с силой тряхнул. Тот вскрикнул и зажмурился, приготовившись принять мощный удар.

- Я уничтожу тебя, сукин ты сын! - прошипел Свердлов. - Тебя, и эту чертову запись! Я же сказал, что это была ошибка! Моя ошибка, и я виню себя за то, что сделал. Но чего ты хочешь от меня теперь? Ты хочешь разрушить мою жизнь?! Зачем тебе это?!

- Ты обидел меня, - тихо произнес Дмитриев. - Больно осознавать, что человек лишь использовал тебя, а после выкинул. Я это хорошо прочувствовал. Ты дал мне эту возможность, - он помедлил. - И еще Анна... ты действительно убедил самого себя в том, что не причастен к ее смерти?

- Меня не было рядом, когда это случилось! Несчастный случай! Слышишь меня, ты, червь?! Это был несчастный случай...

Слова Марка эхом пронеслись по пустому залу. Ленинградский драматический кинотеатр «на Каменноостровском». Поздний вечер, примерно в то же время, когда Илья услышал колкий крик Кристины. К несчастью для Марка, его кошмар был не просто частью дурного сна. Куда больше общего он имел с реальностью.

- Отдай мне эту чертову запись, Петр! - продолжал он. - Ради всего святого! - тон его голоса резко смягчился. - Ну что мне, на колени перед тобой встать, а? Скажи, что мне сделать? Деньги? Будут деньги, просто скажи сумму...

- Деньги больше не интересуют меня. Деньги, скорее, были для тебя надеждой на то, что можно выйти сухим из воды. Страшно отбирать надежду, но чертовски приятно. Знаешь ли ты, какого это? О, несомненно, ты знаешь...

Свердлов снова выругался. Он сделал шаг в сторону, подальше от Дмитриева. Он понимал, что может просто не выдержать и, схватив актеришку за шею, раздавить его, как ползучее насекомое. Слишком навязчивой казалась ему теперь мысль об убийстве Дмитриева.

Он испугался, когда впервые подумал о том, каким образом лучше будет избавиться от бывшего ухажера. Он сидел ночью за столом и пил неразбавленный виски. Ему хотелось вырвать из себя комок отвратительных мыслей, но они слишком глубоко проникли внутрь сознания. Пути назад уже не было. Оставалось лишь планомерно двигаться вперед, не совершая ошибок...

Даже вовлечение в дело Виктора не спасло бы ситуацию. Не важно, сколько платил ему Марк. Если бы частный детектив узнал о том, что его работодатель - гомосексуалист, он бы непременно отказался от выполнения своих обязательств. Марк понимал, что Виктора нужно было использовать лишь для косвенного рода работы. Он мог бы подчистить следы. Либо стать главным подозреваемым.

Марк пугался тому, насколько слаженно трудился его разум над развитием темы преступления. Классика учит всех нас, что наказание неизбежно, но он все же верил в то, что возможно найти обходные пути. Лазейки.

Теперь же, стоя в одном шаге от Дмитриева, он думал о том, что любые его попытки расставить все по полочкам окончатся крахом. Он просто не выдержит и раскроит голову этому мерзкому слизняку, этому недоучке, случайно оказавшемуся в нужное время в нужном месте. А он, Марк Свердлов, уважаемый человек, был близок к нему, терпим. Он даровал ему свое время, свой интерес, а теперь получает в ответ лишь грязь, липнущую к лицу. Нет, так не должно происходить. Нужно остановить этот поток бессмыслицы...

Марк сжал кулаки. Увидев ухмылку на лице Дмитриева, он ощутил, как жестоко кольнуло в груди от сильного напряжения. Удержать свой звериный инстинкт в рамках статичности тела было непросто.

- Ты же говорил, что любишь меня. Неужели любящий человек может быть так жесток?

Марк ничего не ответил на этот вопрос. Он любил, но все прошло. Да и можно ли было назвать это любовью? Так, стремление тела, плотские утехи. Страсть, не иначе.