Страница 41 из 83
Размечтавшись, я закрыла глаза и откинулась на спинку дивана, словно по правде неслась в скоростном поезде, ощущая на себе пролетающие мимо секунды и ветерок. Затем у меня получилось отчетливо представить атмосферу своего внутреннего мира.
Поезд старый, топится углями. Кроме меня подкидывать их некому поэтому, когда приходит время, я иду в головной вагон надевать фартук и топить печь своими желаниями. Если ничего не хотеть, поезд не поедет. Если хотеть слишком много поезд может сойти с рельсов. Закинула немного топлива в очаг, должно хватить до следующего года или хотя бы до дня рождения.
Заодно налила чай, заваренный с ароматным горным сбором трав, сняла фартук, расположилась в следующем вагоне у окна и продолжила считать в уме свои вагоны. Кое-где числились прицепы с разными событиями из жизни, где-то были прицеплены товарные вагоны со всяким хламом, во многих вагонах сидели встречавшиеся мне люди. В некоторые вагоны я заходила ежедневно, в иные больше никогда.
Самый последний вагон в хвосте. Там хранилась прядь моего первого локона, первый зубик, бирочка младенца, первая улыбка мамы, нежность ее рук, вкусы и запахи первых лет жизни. Первые ушибы, шрамы, мозоли, ожоги, слезы, много слез. Соленые, горькие, сладкие, крокодиловы. Выбитые зубы, выпавшие зубы, постриженная криво челка, прическа под горшок. Бананы. Первые манипуляции, пробные шаги к покорению мира, короны из фольги, платья принцессы из бабушкиных платков. Пластмассовые и деревянные игрушки, плюшевые зверята, первые книжки, попробованные на вкус. Там остался мой дедушка, воспоминания о детских воспитателях. И много черно-белых фотографий.
В середине был светящийся вагон с громкой бунтарской музыкой, крикливыми лозунгами и противоречивыми высказываниями. Гадкой едой, неумелыми танцами, зубрежкой, шпаргалками, воинственным настроением, хаосом и бардаком из вещей и настроения. Первая любовь, лучшие подруги, какие-то клятвы. Глаза, заполнившие мою вселенную, первые слова, заставившие сердце прыгать от ног к ушам и обратно. Инъекции смелости, прививки ото лжи. Океан бунтарства и лишь капелька смирения. В том вагоне осталось очень много людей. Веселых шумных пассажиров, всегда улыбающихся. Такими мне вспоминаются все мои друзья юности.
Мой предголовной вагон. Очень уютный. Простое сочетание романтизма и смиренности. Целые стены для самовыражения, без ограничений. Только выражаться устала. Слабо хочется изучать что-то новое. Ведь это упущение времени, еще один вагон людей, чувств и вещей. Столько всего накоплено, а впереди одни горы. С каждым годом требуется все зажигательнее топливо, чтобы поднимать весь этот багаж с собой. Этот вагон для чая, томных размышлений, четких действий, осмысленного выбора. В этот вагон не войдут люди без билета, приглашения и не останутся в нем просто по знакомству. На все должны быть веские причины. Вот он какой, мой родной предголовный вагон.
Я часто могу уноситься в мечтах далеко от скучной реальности. Что мне еще остается делать, если так много вещей привлекают меня, но энергетических запасов еле хватает только на основную работу. У меня остается так много свободного времени, но как его проводить, если под конец рабочего дня голова гудит, по всему телу чувствуется мышечная слабость и изнеможенность на фоне хронического недосыпания и недостатка солнечных ванн. Часто выходные я провожу в забытье, за просмотром сериалов, театральных представлений или чтением книг. В зимнее темное время я практически не гуляю в парках, не брожу по промозглым скверам, не посещаю музеи. Иными словами, существую. Холод, темнота, унылость мешают усваивать моему организму заряжающие эмоции и полезные вещества. С середины осени до середины зимы ежегодно мой организм переходит в режим ожидания и спячки. Я пытаюсь спастись теплыми чаями, сладостями, воспоминаниями о южных морях, фантазиями о несбыточном и, вороча тлеющие надежды, согреваясь о них.
Летом мне нравится читать практически любые книги, особенно в парках под переговоры шелеста листьев и страниц книги. Но зимой практически любая книга вызывает у меня массу недоверия и разочарования. К примеру, я догадываюсь о том, что некие неукоснительные правила драматургии содержат в себе рекомендации создавать сюжеты книг насыщенными и захватывающими, персонажей описывать на загляденье читателям - статусными, с достоинством, неописуемой красоты, загадочными, великодушными. Если обычные люди и ситуации перекочуют из жизни в книги, чтение наверняка потеряет свой шарм. Ведь фантазии читателя необходимо зацепиться за искусное воплощение самых смелых и дерзких идей, которых в жизни не хватает.
Это логично разделять реальный мир и читательский мир вдохновения и порхания над скучными ситуациями. Но в этом и подвох. Сначала я взяла за основу своих идеалов настолько безупречных героев, что при прочтении иных книг испытывала отторжение сюжетной линии и героев. Книги мне начали казаться чрезмерно сюрреалистичными. Другое дело современные фильмы со спецэффектами и образами галантных и впечатляюще сильных джентльменов или леди, всегда источающих великую женскую энергию и соблазн. Основа идеалов поползла вверх. Но ничто не сравниться с моей буйной фантазией. Когда переключаешься на реальный мир, создается стойкое ощущение глупости всего происходящего. Люди почему-то надевают испачканную одежду, не чистят обувь, могут дурно пахнуть, не следить за легко поправимыми недостатками своей внешности и здоровьем. А что еще хуже, тонус их манер в обществе растянут и им комфортно. Зачастую меня окружают люди беспокойные, готовые в любой момент извергнуть как вулкан тонны обжигающих высказываний, при этом самоуверенность служит им надежной защитой, они лишены эмпатии или слишком устали обращать внимание на чувства себе подобных.