Страница 24 из 83
На работе выдавались тяжелые недели, как всегда, в преддверии годовых вознаграждений руководители увлеклись расчетами показателей эффективности штатных единиц, то есть нас. И началась большая гонка на выносливость между коллегами, мы выжимали из себя последние капли расчетливости и сообразительности, несмотря на хроническое недосыпание, чувства усталости и накопившееся недовольство. Естественные человеческие потребности игнорировались со страшной силой. Началась череда подручной самопомощи: успокоительные сборы для сдерживания озверения, таблетки от давления, обезболивающие от ноющих истерзанных голов, снотворное на ночь для снижения адреналиновой лихорадки. Никого уже было не удивить ранним утренним приходом на работу и практически ночным уходом с осоловевшими глазами. Нечего даже удивляться, почему последнее время я прихожу на работу и ничего не чувствую, не ощущаю. Я становлюсь бумагами, циферками, пропитываюсь содержащейся в них информацией и думаю только о правильности расчетов и рисках допущения возможных ошибок. В светлое время суток даже некогда выглянуть в окно, оттого возникает ощущение, что тружусь я в унылом подземном бункере в состоянии безысходности как минимум на последующие несколько месяцев.
Вообще, я люблю темные питерские вечера наравне с наполненными приглушенным светом днями, в которых виден блеск вод Невы и суровый гранит, статно выделяющийся на фоне нежности неба и пленительной мягкости зелени. Мне нравится баланс в окружении. К примеру, недавно я заметила, что осенние яркие охапки листьев смотрятся гармонично лишь на контрасте черных мрачных стволов деревьев, приготовившихся к продолжительному сну, или на поверхности зашарканного асфальта сбившись в любимые всеми шуршащие цветные копны. Меня радует, когда выдается возможность полюбоваться такими явлениями.
Последние годы для меня стало пыткой жить, мучаясь в недовольстве и спешке, озлобленности и усталости, купаясь в навязанной вине и комплексах неполноценности, пребывая в опустошенности или излишней взбудораженности. Для всего этого букета негативных эмоций у меня находилось только одно оправдание — все люди так живут и такова эта самая жизнь. Потом я стала замечать, как многие люди пытаются вырваться из этих пороков в круг адекватности. В том числе это побудило меня поискать врача по гигиене мозговых клеток и излечению сердечных травм. Теперь я хотя бы способна радоваться, когда изредка нахожу время вдыхать воздух полной грудью и выдыхать его, слой за слоем, сдувая пыль с погребенных нежных чувств, словно сверхценных артефактов. Теперь мне пришло осознание, что нужно уметь вовремя соскочить с навязанной гонки получения трофеев, упразднить зависимость от восторженных отзывов и признания достижений, придать желаемое направление своим амбициям, а не лезть на бетонную стенку карьерного замка, проявляя юношеское слепое упрямство. У всех сейчас присутствует эта мания во что бы то ни стало добиваться признания, впечатляющих результатов, быть победителями и тогда, кажется, наступит счастье, но, к сожалению, пройдет вся жизнь.
Вместе с тем люди трепетно внимают чужим историям бедствий, чтобы лишний раз доказать себе, что у них в целом дела идут неплохо и даже боятся делать шаги в исполнении желаний, а то вдруг станет еще хуже. Когда человек озадачен, он бродит по дну в тине, но стоит ему отпустить отягощающие проблемы и всплыть на поверхность как его взору открывается и небо, и растительность и диковинный животный мир. Тогда он начинает чувствовать себя замечательно, удовлетворенным жизнью, а потребность в угнетении любого проявления улучшения и бесконечном сравнении себя с окружающими отпадает сама собой. И, может, мы вовсе и не должны круглосуточно сиять от счастья, ведь у природы тоже есть дни, когда ей хочется разогнать всех живых существ по берлогам и норам, а самой как следует выплакаться или побуянить. Выходит, что и нам следует искать равновесие, балансируя прекрасным и ужасным, и никогда не замирать надолго в этих состояниях. Как бы порой сильно ни хотелось жить в счастливой упоительности успешных радостных дней или горевать и тонуть в невзгодах. Мы чувствуем боль и неудачи, значит, мы живем, нужно терпеть, нужно пересиливать, двигаться и искать баланс.
Я сидела на кухне с зажатым бокалом вина, к которому так и не притронулась, и думала о том, как смочь внятно объяснить свои мысли близкой подруге, сидящей рядом с видом размазанного человека. Несмотря на присущую мне всеобъемлющую эмпатию к дорогим людям общаться мыслями было бы намного правильнее, особенно в такие моменты. Наверное, мы обе это понимали, раз молчали, погрузившись в унылые пятничные сумерки. Глубинный вздох Влады заставил меня вылепить из пластилинового неродного голоса пару утешительных фраз, и мы опять погрузились в свои мысли. Когда Влада поднабралась в моем присутствии храбрости и сил на завтрашний похоронный ритуал своей подруги детства, я помогла ей собраться домой. Мы договорились, что я окажу ей помощь, забрав на выходные к себе ее двухлетнего сына. Она воспитывает Мирослава одна с тех пор, как несостоявшийся муж дал деру от трудностей жизни в неизвестном направлении. Мы с мальчиком хорошо ладим, он ласково обращается ко мне тетя Мася, когда спешит поделиться очередным открытием в таком большом для него и восхитительном мире.