Страница 20 из 35
Я поставил руки на перила и позволил себе насладиться пейзажем, предоставленным мне. Невысокие дома только пытались дотянуться до моего взора, в отличие от зданий за моей спиной, у которых крыши касались площадки. Как оказалось, мы находились не на вершине холма – вниз от площадки, прямо передо мной, уходила отвесная стена с окнами и балконами.
– Это крыша здания Военного совета, который защищает горожан в войнах владык, – в ответ на мой заинтересованный взгляд вниз произнес Яромир.
Свои мысли на сей счет я оставил на потом, и взглядом заскользил по улочкам.
Множество опрятных людей перемещались по чистым брусчатым дорогам. Все они излучали умиротворенность и лучились добротой. Шла обычная городская жизнь. Но стоило вниманию зацепиться за городские ворота, и картина обрела новые краски. Люди, работающие там, сильно контрастировали со светлым образом громадного селения.
– Что там происходит слева у ворот? – я обернулся к моим новым знакомцам.
– Время уборки прошло, и теперь светлины лишают город излишеств, – ответил Дерем.
Несколько человек в черных плащах, на плечи которых спадали длинные всклокоченные волосы, несли полные корзины различного хлама и мусора. Также они гнали двух человек, грязных и полураздетых, которые несли большой сверток.
– Пришел-ушел, – проговорил сам себе едва слышно Яромир.
Ворота открылись, и эта группа вышла за стены, унося то, что пачкает все вокруг.
Тем временем в небесах над городом сгустились тучи. Я видел по всей линии горизонта яркую солнечную синь, но над городом хмурилось и обещало перерасти в грозу. Я развернулся, вскинул взгляд на шпили храма и произнес:
– Мой взгляд странника не подвел меня. Ты, Дерем, прав, и я хорошо рассмотрю стол, предлагающий мне еду. Возможно, я снова найду оплошности мастера, сделавшего жертвенник таким. Каков бы ни оказался он, главное, что с него можно есть, а перебрав – на нем плясать. Теперь же небеса хмурятся, а вымокнуть мне совсем не хочется. Пожалуй, я пойду, а вас непременно еще увижу и удивлю.
Они молчали. Мои слова подтвердили их мысли. Я также молча прошел мимо них. Ни один взгляд не проводил меня, лишь Хойт, когда я прошел мимо него, легонько кивнул. Пока я спускался, начал накрапывать дождь. Он поспешно нарастал и скоро уже лил беспрерывным потоком. Оглушительный раскат грома сотряс округу. Улицы уже очистила вода с небес. Они были пусты и стерильны. Даже ручьи под ногами сновали прозрачные и бессорные. Я растворился в потоках стихии и наслаждался, ведь тоже удостоверился в своих суждениях. Им не сказал, что меня совсем не волнует проблема стола, была бы на нем еда и дело, ради которого ем.
Я брел к воротам, согреваемый под прохладным душем с помощью медальона. Неожиданно на меня навалилась усталость, сопровождаемая большим желанием прилечь и уснуть. Единственным местом, где это осуществимо, я посчитал дом Радмилы. Мое участие в ее делах оказывается выгодной штукой, поэтому прогнать меня будет сложно. И насколько я могу быть эксплуататором? Такой черты характера за собой не замечал. Подменило меня отчасти в этом мире.
Я вышел за ворота и прошел мимо стражей, пристально глядя на них, чтобы они запомнили меня и после впустили обратно. Те только уныло глянули в мою сторону и занялись игрой в кости. Стена медленно скользила мимо, а путь приближал к дому с кузней в подвале. Над лисьим домом вился плотный столб дыма. Я вошел в уже знакомый дворик и прямиком подошел к двери. На мои удары о створки никто не вышел, даже после того, как я постучал стальными подошвами. Осмотревшись, я соорудил себе навес, под которым присел и стал ждать, пока дождь утихнет. Капли бились о стену и творили бурю брызг, а единственный зритель сего представления ждал его окончания.
Когда небесные резервуары почти иссякли, над землей стал сгущаться туман. Сквозь него я отправился в лагерь у Норы. Дорогу вспоминать не было смысла, ведь различить что-либо в нескольких метрах стало невозможно. Поэтому я взял курс в нужном направлении и побрел.
Туман словно застилал разум, превращая мысли и образы в белесые сгустки, плавающие в призрачной пустоте моей головы. Иногда выходило собрать некую мысль воедино, и я цеплялся за нее, чтобы не потеряться в окутывающей пелене.
Предоставлен сам себе, и нужно выбрать вектор движения. Никого не заботит ведомый человек. Меня сделали приближенным, пришла пора добраться до их уровня. Я сам глубоко влез в жизнь здешнего мира. Мне необходимо вернуться обратно.
Стали сгущаться сумерки. Я брел и наткнулся на двух человек с оружием на поясе.
– Как мне добраться до Норы? – с надеждой на ответ спросил я.
– Ты почти добрался, иди по этой тропе, – ответил один из них.
– Скажите, Драган еще в лагере?
– Нет, он выступил перед дождем в путь. Воислав ушел вместе с ним, – предугадал патрульный следующий вопрос.
– Спасибо за ответы.
– Пожалуйста, – они пошли дальше и растворились во мгле.
Вокруг становилось виднее, и скоро я различил забор, освещенный множеством факелов. На нем один к одному стояли дозорные. Как только они заметили меня, я прокричал:
– Воислав меня привел сюда.
Я дождался, пока открыли ворота, позволив войти. Сразу нашел лежак Драгана под навесом и грузно упал на него. Сил почти не осталось. «Предоставлен сам себе», – пронеслось мгновенной вспышкой в голове, и я провалился в сон.