Страница 84 из 113
Короткий рубящий удар. Еще один, почти без замаха.
Что могло случиться с Сагиттой? Когда я потерял ее?
Злой на себя и весь мир, теснил я воображаемого противника: удар, два удара подряд, шаг назад, пауза перед новой атакой.
Почему, заметив исчезновение колдуньи, я не отправился на ее поиски тотчас, а тратил драгоценные минуты, принимая восторги толпы? Сделала ли магия, которую сотворила Сагитта ради спасения моей жизни, ее уязвимой и кто мог этой уязвимостью воспользоваться? Отчего я не вынудил арла Теодорикта открыть мне все, что ему ведомо?
Посреди очередного удара моя сабля вдруг натолкнулась на препятствие, дернулась, обиженно взвизгнула.
- Бросьте терзаться мрачными мыслями, - заговорила темнота голосом Драко.
Прежде мне не доводилось сходиться с воином в рукопашной, однако я быстро понял, отчего Альхаг выбрал его одним из провожатых. При всем своем кажущемся тугодумии, Драко двигался проворнее ящерицы. Он сжимал меч обеими руками и обрушивал его с яростной силой, куда более легкая сабля Сагитты не могла принимать на себя такие удары, отчего мне часто приходилось уворачиваться. И тем не менее я продолжал завязавшийся спор уже с настоящим, а не вымышленным собеседником.
- Это выше моих сил, Драко! Я должен был позаботиться о ней!..
- Вы меряете колдунов привычными мерками. Напрасно. Вы скверно знаете их породу, - Драко размеренно и неотвратимо наступал, каждую фразу его вершил взмах отточенной стали.
- Я знаю Сагитту лучше, чем кто бы то ни было! – пылко возразил я, уклоняясь от разящего острия. Клинок просвистел возле моей головы, смахнув прядь волос.
- Вы превратно судите о ней. Сагитта истинная наследница лейб-мага. Любя человека, мы полагаем, будто перед нами распахнуты настежь все двери его души, будто его помыслы созвучны нашим, будто мы дышим в едином ритме и следуем за одной звездой. Но, разумеется, это не более чем щедро питаемый чувствами морок.
- Хочешь сказать, она сумеет за себя постоять?
Трудно было спорить с этим молчуном, вытянуть из которого лишнее слово было также сложно, как выкрасть медяк у завзятого скряги. Я не понимал, что кроется за речами Драко. В какой-то момент мне почудилось даже, будто он пытается донести до меня тайну, ведомую ему одному. Или, отчаявшись получить известия о Сагитте, я начал воображать несуществующие подсказки? Однако поединок - неподходящее время для раздумий. Холод металла у горла отрезвил меня. Я опустил саблю, признавая поражение.
- Вы позабросили тренировки. Нехорошо. Мой меч к вашим услугам, ваше высочество.
XXII. Встреча, которую я задолжал Госпоже Удаче
Сменялись дни. На перевалах еще держался снег, но в межгорных котловинах, где воздух и почва успели прогреться, весна полноправно вступала в свои права. Бурый ковер прошлогодней травы озарялся яркими тонами, недаром последний месяц весны именовали в народе пестрокрасом. Близ границы снегов брызгами молока блестели подснежники, чуть дальше нежно-лиловым распускалась сон-трава: ее стебли, листья и лепестки точно облачены были в пушистые шубки; на зазеленевших альпийских лугах поднимались змеиные головки рябчиков да полыхали широкие языки огнь-травы, что трепещет даже в полном безветрии. Весело бежали ручьи, в песне их чудилось тренькание серебряных бубенцов. Между камней у воды солнечными зайчиками подрагивали примулы, россыпью золотистых звездочек мерцал очиток, на солнечных местах занимались сердцецветы и заряницы, подле них робко клонили головки лунники – цветы, что подставляют лепестки не солнечным, а лунным лучам. Деревья сперва окутались тончайшей зеленоватой дымкой, а потом зазеленели враз. Жемчужные облака струились в небесах. Погруженные в синеватые тени, таинственные и неприступные, возвышались горы.
Но несмотря на радующие взор красоты, без Сагитты мир вокруг казался мне лишенными некой важной составляющей: поблекли краски заката, какой-то из ароматов потерял ветер, солнечным поцелуям не хватало тепла, а хлеб был пресен на вкус. Чтобы отвлечься, я принялся расспрашивать къертанов о местах, через которые пролегал наш путь:
- Что за горная цепь высится там, вдалеке?
- Высокие горы, сиятельный арл.
- Как называется озеро, берегом которого мы теперь следуем?
- Глубокое озеро, ваше высочество.
- А тот перевал, что мы миновали последним, как обозначен он на картах?
- Перевалом и обозначен. Но коли сиятельному арлу угодно, он может быть поименован в честь сиятельного арла. Изволите вписать собственноручно?
Рыцарям явно не доставало красноречия Ирги. Между тем разбуженный ум мой требовал новых знаний и новых мыслительных упражнений, и не имея возможности получить пищу для размышления от къертанов, я принялся донимать своих спутников. Браго быстро научился избегать расспросов, Драко же, вызвавшемуся в качестве моего соперника в ратных делах, уклониться от бесед было сложнее. Странные то были беседы. Говорил в основном я: сам спрашивал, сам же находил ответ - с молчуном немного наболтаешь. Но, возможно, именно такой собеседник и нужен был мне, чтобы собрать разрозненные свидетельства виденных чудес и выстроить из них цельное полотно, как художники создают ожившие сюжеты из кусочков цветного стекла.