Страница 75 из 136
Мэл вынула лезвие, залитое горячей кровью, и вытерла его о суконную куртку мертвеца. Первый кинжал спрятался в потайных ножнах белой курточки. Второй, вырванный из мертвых рук, исчез за голенищем кожаного сапога. Отерев с лица кровь, палачка зашагала прочь из конюшни.
Снаружи почти стемнело. Лазурные глаза внимательно оглядели двор: у стен гостиницы о чем-то болтали две страшненькие девушки в поношенных платьях, наверняка официантки. Двое мужчин в фартуках и грязных курточках, постукивали молотками у одной из стен и грязно ругались. Неровен час, кто-нибудь решит заглянуть в конюшню, а ей сейчас меньше всего нужны неприятности и лишний шум. Люди Тимира, должно быть, уже появились в городе и приступили к ее поискам.
Неспешно покинув гостиничный двор, Мэл застучала сапожками по мостовой и скрылась в узком проулке, между двумя покосившимися каменными домами. Убедившись, что никто за ней не следовал, она ненадолго остановилась и уткнулась спиной в холодную щербатую стену. Тяжело задышала.
Усталость навалилась внезапно. Словно затхлый уличный воздух добавил последнюю песчинку на весы ее выносливости. Ноги подкашивались, мышцы по всему телу болезненно ныли, голова казалось, вот-вот сломает шею. Захотелось свалиться прямо здесь и уснуть. Будь что будет. Какая ей разница? Она никогда не боялась смерти. Она больше не может бежать. Слишком устала. Слишком…
Перед глазами возник образ Вереша. Она стиснула зубы и сжалась от злости.
«Нет, Мэл. Ты не ничтожная, слабохарактерная жаба. Ты сильнее. Ты обязательно доберешься до поганого Верне. Ты не сдохнешь в этом вшивом городке. Нет. И Вереш там будет, он сдержит слово. Он всегда держит слово. А если та жаба окажется рядом, что ж, тем хуже для нее. Она дорого заплатит за то, что совратила его. Уж в этом можно не сомневаться, они умеют продавливать мужчин. Вырежешь ей сердце, медленно, ложкой!»
Вдалеке послышался стук кованых сапог по брусчатке. Мэл встрепенулась и плотнее вжалась в стену, совершенно позабыв про амиррку. Мимо проулка прошли два стражника, перешучиваясь и не обращая на нее никакого внимания.
Мэл выдохнула. И ощутила, как болезненно сосет в желудке, словно кто-то внутри нее требовал свою порцию.
«Что же со мной случилось? Раньше я могла сутками не спать и не задыхалась, словно старый боров, от подобных трудностей. А голодать могла даже неделю. Вереш прав, меня как будто подменили. Я долго не протяну в таком состоянии. Надо найти место, где можно безопасно поесть и выспаться. Хотя бы выспаться. Думай дурочка, думай. Чему тебя обучал Фаренлэк в преторианской школе? Где тебя будут меньше всего искать, где ты останешься в безопасности? Да, Мэл! Ты умница!»
Довольная собой, она криво ухмыльнулась и аккуратно подошла к краю стены. Выглянула, осмотрелась - никого. Окинув брезгливым взглядом два покосившихся дома, она вихрем понеслась прочь, забывая про усталость и голод.
Внимательно озираясь по сторонам, она бесшумно пробежала несколько улиц, таясь в переулках от редких прохожих и парочки стражников.
Приземистое и хмурое здание, через две улицы от рынка, выпячивало новенькую табличку, на которой изображались: ножницы, нитки и сукно. Свет из-под двери не струился, створки заперты.
- Умница, Мэл, - прошептала довольная скарденка. – Ты была в этом городишке всего раз, но кое-что помнишь. Где, как ни в портняжном магазине можно найти плащ и другую, новую одежду?
Оглядевшись, Мэл сунула тонкую отмычку, всегда припрятанную в футляре для кинжала, и отворила дверь. Легкий скрип прозвучал зловеще во мраке неосвещенной улицы. Она огляделась еще раз. Никого.
Аккуратно заперев дверь, Мэл очутилась внутри. Зажмурилась на секунду, привыкая к темноте, и затем принялась осматриваться. Набитый вещами большой зал оборудовали под магазин. Она быстро вспомнила обстановку: в прошлый раз Мэл покупала здесь плащ и бархатные штанишки. С того времени не изменилось ничего. Рубашка и штаны нашлись быстро, кожаную курточку отыскать не удалось. Пришлось довольствоваться суконной, излишне широкой для ее исхудавшего за последние дни тела.
Она припомнила, как в преторианской школе от них потребовали обокрасть несколько лавок. С собой разрешалось брать лишь отмычку. Тому, кто попадется в руки владельца, - грозило исключение. В общем-то, ничего сложного, если не брать в расчет, что лавочникам было известно об этом – каждый год испытание проводили в один и тот же день.
В ту ночь Мэл успешно влезла всюду. Никто не желал торчать в лавке, предпочитая попросту убрать самое дорогое, кроме башмачника. Неизвестно по какой причине тому вдруг захотелось изловить воришку: или ее соратники украли нечто ценное, или он попросту прибывал в скверном настроении и желал выместить на ком-то злобу.
Когда она влезла в лавку, три стражника и хозяин уже ее поджидали. Возможно, знай они, кто к ним придет, сами бы все отдали. За минуту она заставила сбежать трех подвыпивших стражников, лишив их оружия. А хозяина, пожелавшего проявить настойчивость, лишила правой руки.
Неприлично громкое урчание пустого живота вырвало ее из прошлого.
- Чтоб тебя, - выругалась Мэл, почти позабывшая о голоде. – Где тут можно найти пожрать?
Она огляделась, выискивая дверь в мастерскую. Та обозначила себя быстро. Мэл подошла и осторожно коснулась ручки. Заперто. Замок без проблем поддался отмычке.