Изумрудный ястреб

- Любой из юношей, пожелавший стать Стражем, должен пройти обучение в твердыне Имира. - Мэл непонимающе захлопала ресницами. Вереш тут же пояснил. - Так называется первая крепость ордена. - Он пощекотал ее за нос и продолжил - Разумеется, прежде он должен доказать, что достаточно крепок телом и сведущ в религии Богини. – Плотные губы разбежались в ухмылочке. – Ладно-ладно, я вижу, как ты начинаешь закипать. Перехожу к сути.

- Я не закипаю, - попыталась оправдаться Мэл и тут же убрала с лица недовольство. Она ненавидела его религию, но сейчас совсем не хотела, чтобы он это видел.

Вереш только шире улыбнулся, продолжая играть руками на ее лице:

- Так вот, даже успешно пройдя обучение и оставшись в живых. – Она встрепенулась от этих слов, выпячивая на него глаза. Он только кивнул, подтверждая сказанное. - Да, ты вернопоняла: важной частью обучения становится испытание в битве, потому нас и посылают на помощь Дермишу. Немало моих братьев сложили голову в этой войне. Я и сам едва не погиб в одном из сражений. И ты прекрасно об этом знаешь. Рассказы о битвах, в отличие от религии, ты всегда слушала с удовольствием.

 Вереш снова задумался, злобно уставившись вдаль.

 - Перед тем как стать Стражем, - тряхнул он головой, отгоняя с лица злобу и напряжение, -  и получить благословение Богини, мы должны пройти последнее испытание. Не каждый способен выдержать его, далеко не каждый. Чтобы ты понимала: ежегодно обучение завершает около сотни человек. Но истинными Стражами становятся, в лучшем случае, лишь несколько братьев. В самом лучшем случае!

- Почему так мало? – удивилась Мэл. - Для чего, вообще, вести такой суровый отбор? Вас бояться в каждой стране. Чем больше станет Стражей, тем непобедимей окажется Вельмар.

- Потому что испытание проводит сама Богиня! – исступленно произнес Вереш, безумно сверкая глазами, которые теперь казались металлическими. Мэл ощутила непонятный страх и невольно отступила на шаг от него. - Я видел ее! Я видел Амиррэ! Она коснулась моего сердца. Знаешь, почему мы так преданы ей? Даже сильнее, чем жрицы? Мы ее видели. Ощущали ее касание... это ни с чем не сравнимо.

Он прикрыл глаза и провалился. На этот раз его лицо блаженно улыбалось, напоминая уснувшего в объятиях матери ребенка.

- Изначально она одаривает тебя счастьем и радостью, - продолжил он, словно ни в чем ни бывало. - Это сложно описать. Полагаю, нечто подобное я ощутил бы, если снова увидел мать. Хотя бы на минуту.

Вереш внезапно содрогнулся и напрягся всем телом, словно вспоминал нечто болезненное и ужасное. Губы судорожно задергались.

-  Разумеется, не это заставляет нас провалить испытание. Подарив мгновение удовольствия, Амиррэ начинает нас безжалостно терзать. – Он крепко ухватил ее за руку, больно сжав, словно утопающий, что хватался за своего спасителя, опасаясь быть затянутым в пучину. Мэл вскрикнула от боли, но он этого даже не заметил. - Ты никогда не сумеешь пытать своих пленников так же мучительно, как она пытала меня во время испытания. Это немыслимая боль. Словно тебя одновременно рвут тысячи псов, дробят кости, обгладывают суставы, разрывают плоть… по кусочкам, медленно, неотвратимо. Одновременно поливают горящим маслом. При этом ты слышишь ее приятный, но полный злобы голос: «Это ждет каждого, кто посмеет меня предать! Это ждет каждого, кто откажется от меня!». – Он тяжело выдохнул, словно очнувшись от кошмарного сна. - Я не знаю, как сумел перенести эти муки. Даже не желаю вспоминать. Это...

Вереш ненадолго остановился, приходя в себя от нахлынувших воспоминаний. Мэл видела, как дрожат его руки и бегают глаза, словно он опасался, что Богиня снова ввергнет его в эти мучения.

- Со стороны проходит не больше десяти минут, но боль тянется вечность. Ты можешь в любой момент прекратить пытку, стоит только пожелать этого. И провалишь испытание. – Голос Вереша казался безразличным, но Мэл услышала нотки презрения в этих словах. - Второго шанса не будет. Богиня никогда не дает второго шанса. Но если пройдешь, получишь ее благословение. – Вереш горделиво добавил, расправив плечи и выпятив грудь: -  За то, что я выдержал пытку болью, она навсегда избавила меня от нее. За то, что оставался крепок и продержался - она даровала мне неисчерпаемые силы. За то, что не испугался  – она даровала мне бесстрашие, никто не способен внушить мне ужас, кроме самой Богини. За то, что прошел испытание - я стал невосприимчив к любой магии, кроме магии жрецов Амиррэ.

Он приблизился к ней и заглянул прямо в глаза, словно пытаясь отыскать в них что-то важное, о чем даже она  до сих пор не догадывалась. По коже пробежала дрожь, будто перед ней стоял не ее любимый мужчина, а другой, никогда не знакомый ей Вереш.

Теперь она понимала всю глупость недавнего поступка. Мэл ощутила вину и чувство неловкости, словно оказалась обнаженной посреди заполненной кричащими людьми площади, что насмехались над ней и тыкали пальцами.

Видя ее смущение, он отошел на шаг и улыбнулся, будто читая ее мысли. Крепкая рука потрепала ее волосы и скользнула к щеке. Вереш менторским тоном продолжил:

 - Никто и никогда не предавал Амиррэ. Это не просто нагрудник - это знак моей преданности Богине. Если он сломается  - я обязан отправиться в твердыню Имира за новым. Страж не может ходить в других доспехах.

Мэлистра еще раз посмотрела на его нагрудник: в самом центре красовалась облаченная в латы женщина, с головой и крыльями сокола, священной птицей Амиррэ.

Он приблизился, прижал покрепче в жадном, властном, долгом поцелуе. Колени подкосились в его объятиях, тело томительно заныло, требуя продолжения. Но Вереш, насытившись ее губами, остановился и вопросительно посмотрел прямо в глаза, словно выискивая там ответ. Мэлистра знала – он решается ей что-то сказать. Торопить его сейчас не следует.