Страница 51 из 79
Потом пёс провожал людей на работу. Если мимо дома шли незнакомые подозрительные личности, он заливался пронзительным лаем. В середине дня в хорошую погоду детскую площадку во дворе заполняли мамы с ребятишками. Ричард особенно любил гулять с сеьмей той самой женщины, что когда-то дала ему новое имя. Пёс чувствовал огромную ответственность за безопасность «своих» детей и бдительно следил за тем, чтобы их никто не обидел.
Иногда случались неприятности: во владения забегали страшные дикие псы с ближайшей стройки. Ричард вел себя не столько мужественно, сколько мудро: забравшись куда-нибудь в надежное место, он начинал оттуда облаивать, повизгивая, чужаков. Те, конечно, огрызались, пытались достать Ричарда, он визжал еще громче, пока кто-то из знакомых людей не приходил на помощь и не прогонял пришельцев. Тогда Ричард выскакивал и победно, в полный голос, забыв про трусливое повизгивание, лаял им вслед.
Больше всего пёс не любил пьяных. На них он кидался, словно собираясь разорвать на части, и истошно лаял до тех пор, пока они не уходили с охраняемой территории. Так было со всеми пьяными, кроме одного. В подъезде-резиденции Ричарда жил Лёша. Обычно он появлялся у подъезда тогда, когда пёс возвращался после утреннего обхода. Лёша никогда не кормил Ричарда, но никогда не обижал его. И Ричард не лаял на Лёшу. Такой вот был у них нейтралитет.
Зимой темнеет рано. В тот день Ричард гостил у знакомой собаки из соседнего двора и вернулся около пяти. Мамы с детьми уже давно ушли с площадки, работающие еще не доехали до дома, лишь редкие случайные прохожие спешили к метро. Ричард бойко оббежал свой двор и завернул к подъезду. И тут он увидел, что в стороне, под кустом, лежит Лёша. Ричард очень удивился – Лёша, хоть и напивался, но всегда держался на ногах. Пёс с надеждой посмотрел на окно второго этажа, откуда Лёшина мать обычно осуществляла контроль над сыном. Но никто не выглядывал в окно. С опаской и оглядкой Ричард приблизился к Лёше. Шапка скатилась с головы у лежащего, на снег стекала кровь. Пёс сел рядом и завыл так, как когда-то выли его серые предки.
Как потом выяснилось, Лёша пристал к трём чужим парням. То ли те сами были пьяны, то ли просто жестоки, но они вырвали у Лёши из рук бутылку вина и ударили его по голове. Именно в этот момент Лёшина мать посмотрела в окно. Увидев рухнувшего от удара сына, она рванулась было на помощь, но исстрадавшееся сердце подвело – остановилось. А Лёшу спасли. Ричард спас. Он так отчаянно выл, что кто-то из соседей заподозрил неладное, выскочил на улицу и вызвал скорую.
После похорон Лёшиной матери отец вернулся в город, к выписавшемуся из больницы сыну. Лёша, конечно, по-прежнему пьет и торчит у подъезда, распугивая прохожих. Сейчас, когда я пишу эти строки, я слышу пьяное Лёшино бормотание и весёлый лай Ричарда на детской площадке.
Любаша
Лариса ненавидела выражение о том, что человек – хозяин своей судьбы. Ей казалось, что чаще всего о судьбе рассуждают люди, достаточно уютно устроившиеся в жизни. Таким устроившимся приятно доказывать, что они «сами себя сделали». Лара не помнила военного утра, когда мать, схватив на руки её, трехлетку, выскочила из избы, заслышав бомбёжку. Прямо на пороге в них и попал осколок. Справедливо или нет было решение той самой судьбы, но осколок, не задев мать, лишил руки Ларису. Петровна часто повторяла рассказы о мытарствах по лазаретам и больницам, в результате которых жизнь Лары была спасена, а обрубок руки стал совсем маленьким.
В деревне Лару жалели. Жалость шла от чистого сердца, но со временем начала унижать Ларису. Без руки (левой) девочка научилась обходиться, помогала матери по хозяйству, ловко орудуя культей. Конечно, маленькая безручка могла бы кататься на санках, купаться, даже лазить по деревьям со всей деревенской ребятней, но к забавам её не тянуло. Рано научившись читать, Лара предпочла убогий быт послевоенной деревни сверкающему миру волшебных сказок, сентиментальных романов, отважных рыцарей и прекрасных дам.
Книгами девочку снабжали учительница и фельдшер. Изредка исхитрившись сберечь полученные за трудодни гроши, Петровна просила отправлявшегося в город председателя купить книжку-другую для дочки. Мать очень гордилась Ларисой, учившейся лучше всех в классе, да и во всей школе. Ну, а поступление дочери в столичный институт она искренне считала милостью Господней.
В восемнадцать Лариса была девушкой с самой обыкновенной, если не считать протеза вместо левой руки, внешностью и незаурядным характером. Кто-то верно заметил, что при описании некрасивой женщины обязательно обращают внимание на красоту её глаз или волос. К сожалению, небольшие карие глаза Лары выделялись лишь грустно-умным выражением, а темно-русые волосы, собранные в пучок, не отличались блеском и густотой. Высокую тоненькую фигуру Ларисы можно было бы назвать стройной и привлекательной, но кому придет в голову присматриваться к фигуре безрукой девушки? Описывать одежду студентки из нищей среднерусской деревеньки пятидесятых годов, думаю, не стоит. Ларисин гардероб состоял из нескольких аккуратных, но старых, немодных вещей, не украшающих владелицу.