Страница 4 из 147
Мои глаза, уже повидавшие много чудес, всё равно расширились от удивления. Тела погибших оборотней растворялись в воздухе, оставляя после себя радужное сияние. Разноцветный пар витиеватыми вихрями поднимался, кружился крошечными круговоротами и растворялся без следа. Что я чувствовал? Ничего. Скучал по отцу? Нет, его же никогда не было. Он не жил, а значит, не умер. Я не принимал соболезнований. Лучше быть одному, чем в порочном кругу гомункулов, помешанных на ритуале и воскрешении Властелина.
– Нашла его! – крикнула Ирина, и я вздрогнул от неожиданности.
Одновременно хотелось, чтобы он наконец-то умер, и чтобы выжил. Разум талдычил, что его опыт здорово пригодится, чувства отзывались, что хранителям вообще-то нельзя доверять. Поддавшись редкому просветлению, я согласился с разумом и подошёл к волшебнице. Шаман лежал на самом краю площадки недалеко от оплывших идолов. Из-под бесформенной шубы торчала треснувшая маска.
– Погиб? – с надеждой спросил я.
Мои необузданные чувства не позволяют долго главенствовать разуму.
Ирина пожала плечами.
– Это всё-таки место преступления, так что лучше как следует проверить.
Я нехотя нагнулся и замер от удивления. Бугристые руки с длинными чёрными ногтями, которые так хорошо помнил, оказались старыми кожаными перчатками: потрескавшимися от времени, потертыми и заскорузлыми. Из дырок на окончаниях коричневых пальцев торчали сухие, неровно отломанные ветки. Я провёл рукой по шубе. Волчий мех свалялся, вылез длинными волосьями и подёрнулся серебристой сединой. Найдя край шкуры, я с замершим сердцем откинул его в сторону, приготовившись увидеть бледное сморщенное тело, но под защитным покровом валялись скрученные пучки сухой травы, перевитые тонкими прутьями. В центре плетеного туловища пряталось птичье гнездо.
– Что это? – пораженно выдохнула волшебница.
Я сдвинул деревянную маску. Под ней скрывалась небольшая тыква с вырезанными ножом ртом, носом и чёрными отверстиями глаз.
– Пугало, – не своим голосом ответил я.
– Но это невозможно…
– Что тут такого, – пробормотал Оливье. – Тот же гомункул, только из веток.
– Значит, он…
– Может быть где угодно, – подтвердил хранитель вкуса. – Эх, было бы во мне достаточно знаний и умений. Я бы тоже мог беззаботно жить, не гоняясь за твоим бестолковым телом.
– Нами сто лет командовало пугало, – чуть не хихикнув, ошалело выговорил я.
– Тоже мне новость, – зевнул Оливье. – Над Изумрудным островом властвует обезьяна… властвовала… – поправился он.
– Я что-то чувствую, – отступив на шаг, вмешалась Ирина.
Когда исчезли невозможные чары, у неё словно открылось второе дыхание. Она ожила, даже порозовела. На мгновение мне показалось, что к ней вернулась магия.
Тёмные дыры на тыкве наполнялись светом. В них словно запалили свечные фитили. Огонь разгорелся, вздрогнул и, заполнив глазницу, превратился в красные светящиеся точки.
– Помоги мне, – хрипло произнесла кривая прорезь рта.
Волшебница взвизгнула и сделала вычурный пас руками, но чары не подействовали. Магия всё еще не слушалась, и она юркнула за мою спину.
– С какой это радости? – строго спросил я.
– Открою-юю тебе тайны. Научу-уу пользоваться силой поглотителя.
– Ты же еле говоришь, какой из тебя учитель…
– Не верь ему, ты станешь безмозглым… – закашлялся Оливье.
– Я могу снять заклятие с хранителя вкуса, – пообещал шаман.
Я нервно облизал губы. Оливье тряс серой головой, заходясь новыми приступами хриплого лая.
– Не уверен, что хочу, чтобы он болтал без умолку.
Тыквенная голова исказилась в нелепой гримасе. Трещина заменяющая рот сдвинулась, изображая улыбку.
– Мне не нужно всё тело, – заверил шаман. – Я так же, как и он, займу свободное место на твоём плече.
– Чтобы у меня под ухом бормотал ещё один мерзкий карлик?
– Что? – сипло вскрикнул хранитель вкуса.
– Другого выхода нет, чтобы возродить Властелина, надо собрать хранителей и открыть Зал семерых, – проговорила тыквенная голова.
– А если я не хочу никого возрождать и ничего открывать? – я вздохнул, пробормотав под нос: – Может у меня вообще другие планы.
– Маги скоро узнают, что здесь произошло. Они боятся возвращения Властелина сильнее, чем ты. Тебя уничтожат! – безжалостно заметил шаман.
Ирина крепко вцепилась в моё плечо.