Страница 27 из 116
Девушка тяжело вздохнула. Она не любила вспоминать Риэля. Это до сих пор было слишком больно. Она сделала еще пару крошечных шагов вперед, и хотела было уже сесть на старый диван. Потом оставалось протянуть руку к журнальному столику, и сказать два, привычных с самого детства, слова: «Здравствуй, мама». Так было всегда.
И все было, как всегда. Ее квартира ни капельки не изменилась. Мягко падал свет, окрашивая крошечную гостиную в золотисто-коричневые тона. Почти неслышно шелестел вентилятор обогревателя. Белые жалюзи привычно скрывали непрезентабельный вид из окна. Персиковые обои казались немного темней, чем днем. На полу лежал старый выцветший ковер. Ровесник ковра – диван прикрыт истрепавшимся пестрым пледом, прячущим убогий вид его обивки. На колченогом журнальном столике солнечно улыбалась с экрана электронной фоторамки изображение Изабеллы Росс. Все лежало на своих местах.
Но сегодня в ее квартире был еще и незнакомый парень. Он стоял в центре крошечной комнатки, от чего та казалась еще меньше. Эмма понимала, что никакой он не парень, а просто компьютер в органической оболочке. Что это не человек. Только он так походил на молодого красивого мужчину, что любой бы запутался.
Девушка хотела бы воспринимать его, как искусно сделанную игрушку, которой нужно пользоваться и нельзя по-настоящему любить. Так было бы лучше для нее. Так было бы правильно, разумно. Однако, разве сердце слушается разума?
«Вещь. Это всего лишь вещь», – попыталась сделать себе внушение Эмма. Но разум категорически отказывался воспринимать черноглазого гостя, стоящего в крошечной гостиной, как неодушевленный предмет.
Эмма сняла курточку и бросила ее на кресло, а затем тяжело упала на диван. Сил дойти до шкафа и переодеться, просто не было. Голова ее шла кругом. Хотелось зажмуриться. И хотя бы на секунду поверить, что когда она их откроет, то окажется, что этот чертов андроид ей просто приснился. Но социоборг не спешил исчезать, а невозмутимо стоял в дверях.
– Проходи. Садись, – Девушка указала на место рядом с собой.
Чтобы преодолеть комнату ему потребовалось ровно четыре шага. На секунду он застыл, словно бы вспоминая что-то. А затем медленно и по-кошачьи грациозно опустился на край старого дивана.
В том, как он сидел, было нечто странное. Неестественно прямая спина, слишком высоко поднятый подбородок, взгляд направлен в пространство. Эмма положила ему на плечо ладонь. Это было невероятно, но она почувствовала, как его мышцы конвульсивно сжались. Чтобы проверить, не показалось ли ей, Эмма кончиками пальцев коснулась его шеи. То же самое. Только теперь она почувствовала еще и учащенный пульс.
Это обескураживало. Ведь социоборги не должны так реагировать на прикосновения. И будь он человеком, девушка с уверенностью сказала бы, что ему страшно. Все признаки были на лицо: учащенное сердцебиение, мышечный тонус, легкая паника в расфокусированном взгляде.
Но он же – машина. Все его поведение, до малейших деталей – результат работы программы. И если гипертонус можно было хоть как-то объяснить, то остальное объяснению поддаваться решительно не желало. Но, словно бы опомнившись, девушка покачала головой и иронично усмехнулась. Откуда ей знать, что для него нормально? Он же результат програмирования.
Андроид заговорил первым:
– Будут ли какие-нибудь распоряжения, Госпожа Росс?
Его обращение к ней неприятно резануло слух девушки. И она, поморщившись, ответила:
– Да. Не называй меня так. Мое имя – Эмма. И может быть мы перейдем на ты? Мне так комфортнее.
– Как… хочешь… Эмма.
Он ответил ей неровным, немного хриплым голосом, как если бы эти давались ему с трудом. Его волнение было очевидным. Но ведь эмоции – особая форма психического отражения, свойственная людям и животным, а уж никак не андроидам. И испытывать их они не могут. Ну, или, по крайней мере, не должны.
– Тебе страшно? – вдруг неожиданно для самой себя спросила девушка.
Ее визави удивленно посмотрел на нее. Им совершенно игнорировался тот факт, что удивление – тоже эмоция. И он ее активно проявляет. А затем, противореча сам себе, тихо ответил:
– Я не понимаю вопроса. В основе страха лежит инстинкт самосохранения. У машин нет, и не может быть инстинктов. Их заменяет Программа. Я не могу бояться, но если ты хочешь…
– Не хочу! – резко оборвала его девушка. Она еще не знала, что он собирается предложить, но ей это заранее уже не нравилось. – Скажи лучше: у тебя есть имя?
– Да. Модель ТSА-357_683, – следовал четкий и лаконичный ответ.
– Классное имя! Но как на счет другого, более человеческого? – Наиграно жизнерадостным тоном спросила Эмма, и беспомощно улыбнувшись, начала рассматривать его.
А молодой человек продолжал безучастно сидеть на самом краю дивана, не проявляя никаких эмоций. Ему все это было глубоко безразлично. Другое – так другое. Какая разница?