Шесть миров. Прелюдия. (неклассический попаданец)

     Она  сидит  и  думает  о  чем-то  своем.  На  ее  лице  играет  милая  улыбка.  Ей  хорошо,  а  это – самое  главное…  Мы  не  разговариваем,  сидим  молча  и  наслаждаемся  мгновением.  Иногда,  наши  глаза  встречаются,  и  она  улыбается  немножко  шире.  В  ее  глазах  пробегают  веселые  чертики.  Наконец,  шампанское  выпито,  салатик  съеден, – и  нам  приходиться  уходить… 

     Но  сон  не  заканчивается.  Прогулка  по  Парижу  продолжается.  Мы  идем  к  Эйфелевой  башне.  Сворачиваем  к  набережной  Сены  на  каштановую  аллею.  Здесь  тише  и  более  умиротворенно.  Не  помню,  сколько  это  занимает  времени  в  реальности,  но  во  сне – мы,  почти  сразу,  выходим  на  мост  перед  Эйфелевой  башей.  На  нем  очень  много  туристов  и  продавцов  сувениров.  У  одного  из  них,  она  выбирает  себе  брелок  с  видом-миниатюрой  Нотр-Дам.  Купив  билетики  до  самого  верха,  садимся  в  лифт  и  едем  именно  туда,  минуя  первую  и  вторую  площадку.  Во  сне,  мы  доезжаем  сразу  до  верха,  хотя  в  реальности – нужно  делать  пересадку  на  втором  уровне,  с  одного  лифта  в  другой. 

     Вот  мы  и  наверху.  Далеко  внизу,  под  нами  лежит  Париж.  Она  берет  меня  под  руку,  и  мы  медленно  обходим  площадку.  Вечный  город  любви – как  на  ладони.  В  голове  кружится  много  красивых  слов,  но  сказать  я  их  не  решаюсь,  чтобы,  не  дай  Бог,  не  испортить  ее  хорошее  настроение.  Ветер  треплет её  волосы.  Она  смотрит  на  город,  и  на  ее  губах  витает  улыбка  Джоконды.  Она  красива,  как  никогда…

     Уже  стало  темнеть.  Мы  снова,  оказались  рядом  с  набережной  Сены,  на  каштановой  аллее.  Где-то  в  глубине,  слышалась  чарующая  музыка.  Не  сговариваясь,  мы  двинулись  к  ней.  На  траве,  под  огромным  каштаном,  сидел  молодой  француз  и  слушал  свой  магнитофон.  Музыка  лилась,  захватывала  и  уносила  куда-то  в  мир  мечты.  Она  отошла  от  меня,  вышла  на  полянку  между  каштанами  и  стала  танцевать.  Ее  тело  кружилось,  как  листок  на  ветру.  Ритмичная,  нежная  музыка  порождала  красивые  движения,  которые  завораживали  и  манили…

     Молодой  француз,  сначала  удивленно,  а  потом  с  восхищением,  смотрел  на  нее.  Затем  он  перевел  взгляд  на  меня  и  поднял  большой  палец  вверх.  Он  был  ею  покорен.  А  она  танцевала  все  красивее  и  красивее,  сливаясь  воедино  с  музыкой,  вечерней  темнотой,  Парижем  и  шаловливым  ветерком,  набившимся  ей  в  партнеры…

     Музыка  закончилась,  ветерок  умчался  искать  следующую  партнершу. 

     Она  остановилась,  открыла  глаза  и  пошла  по  алее.  Я  догнал  ее,  взял  под  руку,  и  мы  пошли  в  вечернюю  мглу  набережной  Сены.  Позади  яркими  огнями  сияла  Эйфелева  башня.

     По  реке  проплывал  прогулочный  катер,  с  кучей  горластых  туристов.  Видимо,  очнувшись  от  её  чар,  что-то  закричал  нам  вслед  молодой  француз.  Мы  обернулись,  помахали  ему  на  прощание  и  пошли  дальше.  Как  ни  странно,  я  снова  понял,  что  он  сказал.  Это  были  какие-то  стихи.  На  русском,  они  звучат  примерно  так: 

“Женщина  –  дар  природы,  музыки  и  огня. 

Лечит  она  иль  мучит  –  нам  все  одно – любить,

и разве  есть  выше  участь,  нежели  рядом  быть?!.”

      Я  проговорил  их  вслух.  Она  посмотрела  мне  в  глаза,  и  мы  поняли,  что  прогулка  заканчивается.  В  ее  глаза  заглянула  грусть,  а  еще  там  было…  разрешение…