Страница 8 из 102
Понятно, что прямого (естественнонаучного) доказательства этого тезиса нет. Но посмотрим, с какого времени и как эти два понятия присутствуют в русской литературе. Используем электронную библиотеку «Антология русской литературы от Нестора до Булгакова» с ее полнотекстовой поисковой системой.
В «Повести временных лет»: не от своея воля рекоша, но от божья повеленья.
В «Сказании о Борисе и Глебе»: Се готов есмь пред очима твоима сътворити, елико велить воля сердца твоего.
В «Переписке А. Курбского с Иваном Грозным»: се бо есть воля господня – еже, благое Нсообм, пострадати.
В «Новой повести о Российском царстве»: а вам будет, православнии, в те поры ничего не учинити, понеже ныне врагов воля и сила стала.
И так далее многажды и в значении Божьей воли, и в светском значении.
А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»: Я думал: вольность и покой замена счастью.
Л.Н. Андреев, «Дневник Сатаны»: где воля пока еще выше закона?
М.А. Булгаков, «Белая гвардия»: понимаете ли вы, что значит университет? Закаты на Днепре, воля, деньги, сила, слава».
Таким образом, понятие свобода в «Памятниках древнерусской литературы XI – начала XVIII веков» не используется. Посмотрим, когда же оно появляется в русской литературе.
У Симеона Полоцкого, Феофана Прокоповича, В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина свободы нет!
По Этимологическому словарю Фасмера, есть понятие «свободное поселение» в Лаврентьевской летописи, за 1264-1265 гг. Понятие свобода появляется только в конце XVIII века и связано с обществом и политикой!
Я.Б. Княжнин, «Вадим Новгородский»: Уведаешь, как им отъятая свобода, прелестной властию его заменена.
Н.М. Карамзин, «Письма русского путешественника»: Маленькие шалуны могут со временем сделаться большими – могут распространить в своем отечестве опасную нравственную болезнь, от которой рано или поздно умирает свобода в республиках.
И.А. Крылов, «Конь и Всадник»: Как ни приманчива свобода, но для народа не меньше гибельна она, когда разумная ей мера не дана.
Н.М. Языков, «Родина»: И величава, и грозна, и благодатна, как свобода.
А. Белый, «Серебряный голубь»: Павел Павлович предоставлял всем полную свободу действий; но эта свобода была пуще неволи.
С.А. Есенин, «Анна Снегина»: Свобода взметнулась неистово. И в розово-смрадном огне тогда над страною калифствовал Керенский на белом коне.
А вот современная трактовка у братьев Стругацких (1990 г.): массовый человек не боится потерять свободу – он боится ее обрести. Конец – приплыли!
И, наконец, воля в словаре В. Даля. Из 32000 пословиц и поговорок в 51 используется слово воля: вольному воля, спасенному рай; в поле своя воля – чье поле, того и воля; в рай за волоса не тянут – чья воля, того и ответ; воля божья, а суд царев; воля и добрую жену портит; и т.д.
Свободы в «Пословицах русского народа» нет.
tобразом, во-первых, понятие «свобода воли» по-русски лишено смысла, так как объединяет совершенно разные и не соподчиненные понятия. Во-вторых, воля более свойственна менталитету русского народа, чем свобода. Отсюда интуитивное нежелание подчиняться законам, недоверие к судопроизводству, попытки решать проблемы по понятиям. *****
Сколько в мире религий и как они относятся к науке?
Последователи Иисуса Христа объединены в более чем 100 церквей, течений и сект. Это восточно-католические церкви (22). Старокатолицизм (32). Протестантизм (13). Православие (27). Духовное христианство (9). Секты (6). Это самая крупная мировая религия как по численности приверженцев, которых около 2,1 миллиардов, так и по географической распространенности – почти в каждой стране мира есть хотя бы одна христианская община.
В вопросе об отношении христианства и науки можно усмотреть две крайние – хотя и господствующие, но одинаково неверные точки зрения. А именно, во-первых, что религия и наука никак не согласуются между собой – религия, доведенная до своих предельных «оснований», не нуждается в науке и отрицает ее, и наоборот, наука со своей стороны исключает религию в той мере, в какой оказывается способна объяснить мир, не прибегая к услугам религии. И, во-вторых, что между ними, на самом деле, нет и не может быть никаких принципиальных разногласий – уже в силу разнопредметности и разнонаправленности «метафизических» интересов. Не трудно видеть, однако, что обе точки зрения (1) диалектически предполагают друг друга и (2) так же, диалектически («антиномически» и т.д.) определяются по отношению к одному началу («единству» мира, бытия, сознания и т.д.) – в первом случае отрицательно, во втором – положительно.