Страница 59 из 107
Ждать вполне можно было и дома, но Мартин твердо решил в ближайшие три дня домой не возвращаться. Последняя неделя вымотала его так, что он предпочел бы месяц работать без выходных с утра и до ночи, чем улаживать конфликты с женщинами.
Было стыдно. Не перед Даниэлем - он эту кашу заварил, пусть теперь ощутит на себе, на что обрек брата. Впрочем, ему будет легче, с его природными способностями. Небось, все по струнке забегают, даже чудовище.
Стыдно было перед Эмилией. Ей-то каково, если даже он, здоровый мужик, ощущает себя выжатым как лимон. Но чтобы отпустить ее, не могло быть и речи. И без него, Мартина, она тоже отдохнет. И все у них наладится.
У них? Мартин не понимал, откуда вдруг появилось это «у них». Они и познакомились-то всего неделю назад. Потому что жена? Глупости. Он уже пять раз был женат. Красивая? Бесспорно. Эмилия ладная, миниатюрная, милая. Мартину казалось, она и сама не понимает, насколько соблазнительна. Он испытывал сильное влечение, глядя на нее, чувствуя ее запах. Обнять, впиться в губы, завалить, задрать подол платья и… Черт!
Мартин пропустил удар спарринг-партнера, и в глазах потемнело от боли. Накатила злость, да такая, что пришлось заканчивать тренировку. Отвлекся, расслабился! Хапкидо требует полной сосредоточенности, а он сейчас не способен выкинуть из головы зеленоглазую девочку с медовыми волосами. Словно желторотый юнец!
Синяк, наливающийся на скуле, отрезвил. Ледяной душ усмирил взбунтовавшуюся плоть. Да, Эмилия желанна. Но Мартин давно уже не мальчик, идущий на поводу у своих потребностей.
В Эмилии есть что-то еще. Природное обаяние? Да, пожалуй. Детская непосредственность? Конечно, когда она позволяет себе чуточку расслабиться. Внутренняя сила. Она не показывает свой страх даже когда боится. Глупое поведение? Не настолько, чтобы назвать ее дурой. Ее можно понять и простить: слишком много переживаний выпало на последние дни.
Да и он хорош. Решил, что нанял актрису, которая будет беспрекословно играть свою роль. Чем он вообще думал, когда поддался на уговоры Даниэля! И ведь точно знает, это его собственное решение, а не навязанное братом. Деловые отношения. Видимость любви в обмен на деньги. Недели не прошло, а хитроумный план летит псу под хвост. И все потому, что он, Мартин, полный идиот!
Снявши голову, по волосам не плачут. Золотые слова! Не жалеет он о волосах. Давно пора было заканчивать этот затянувшийся фарс. И бизнеса ему не жаль. Начинать новое – всегда вызов. Единственное, о чем он жалел в тот момент, когда Эмилия пыхтела, отрезая ему косу, - о своем поведении. О глупости, совершенной в гневе.
Ладно, сначала вспылил. Но потом же понял, кто на самом деле виноват в случившемся. Кто же, кроме его дражайших сестриц, мог надоумить Эмилию срезать элитные сорта матушкиных орхидей? А жена еще их выгораживала. И он обрадовался - не придется спорить с матушкой, запрещать ей наказывать этих дурочек. Вот уж когда сестрицы действительно заслуживали хорошей порки! А он смалодушничал, заставил матушку поверить, будто Эмилия виновата.
Ведь было еще и чудовище. И почему он только потом усомнился, почему не проверил сразу? Дважды идиот. Разыграл перед матушкой целый спектакль, самоуверенно понадеявшись, что Эмилия его поймет и простит. И не подумал, как тяжело пережить такое унижение взрослой женщине, выросшей в другом мире.
Потому и молчал, притворяясь спящим. Хоть какое-то моральное удовлетворение она получила. И ни к чему ей знать, он только рад был освободиться от дурацкой косицы.
И как теперь понять, что за чувство заставляет его переживать об Эмилии? Почему ему так важно, чтобы она его простила? Пусть не сразу, потом, когда успокоится. Наваждение какое-то! Как будто она…
- Ты у меня одна… - запел кто-то рядом.
От спортивного клуба до дома Мартин шел пешком. Душный и пыльный город к вечеру умыл дождь. Дышалось легко, и прогулка получилась в удовольствие. Пересекая тихий сквер, Мартин увидел уличного музыканта. И место не бойкое, тут обычно гуляют мамы с детьми, да собачники. А уже и толпа благодарных слушателей набежала.
Мужчина, постарше Мартина, пел, аккомпанируя себе на гитаре:
- Ты у меня одна – словно в ночи луна,
Словно в степи сосна, словно в году весна.
Нету другой такой ни за какой рекой.
Нет за туманами, дальними странами.[1]
Мартина словно к месту пригвоздили. Он не был поклонником бардовской песни, да и вообще к музыке относился скептически. Но сейчас неторопливая мелодия и нехитрые слова казались ему откровением. Они были естественны, как сама жизнь. «Вот поворот какой делается с рекой. Можешь отнять покой…»[2] Он выгреб из карманов всю наличку и ссыпал деньги в картонную коробку, стоявшую тротуаре.
Неужели прав черный оракул? И его единственная действительно существует? Ох, давно он перестал верить в случайные совпадения!
Мартин не помнил, как добрался до дома. В кои-то веки он не знал, что ему делать и как себя вести. Поверить в собственные чувства? Попытаться еще раз? Но как… Как он сможет смотреть в глаза Эми после того, что натворил?