Страница 38 из 107
Да, такого она определенно не ожидала. Сын время от времени пытался запретить ей воспитывать сестер в строгости, но все ограничивалось разговорами.
- В заботе – возможно, - спокойно парировал Мартин. – Но не в порках за надуманные провинности. Я уж не говорю о том, что они не могут принять ни одного самостоятельного решения.
- Они нуждаются в мудром женском руководстве.
- Они нуждаются в свободе, мама. Тебе ли не знать, что у женщин нашего круга ее и так не очень много. Ты же отбираешь у них и эти крохи.
- Мартин, я против…
- Это не обсуждается. Я просто ставлю тебя в известность.
- Ах, вот как ты заговорил… - голос леди Айрин задрожал, - это все она, твоя новая жена, это она настроила тебя против родной матери…
- Эмилия? – Мартин и бровью не повел. – Нет, что ты. Мы о тебе вообще не говорили. Даже о твоей выходке с рисунками я узнал не от нее. Но погоди плакать, мама. Это еще не все.
- Ты решил выгнать меня из дома? Отправить в приют для престарелых леди?!
Мартин поморщился. Разговор переходил в опасную стадию. После возмущений матушка начинала плакать, а потом и вовсе хваталась за сердце и требовала успокоительных капель.
- Не говори ерунды, мама. Это твой дом, и навсегда им останется. Я дал тебе обещание и не собираюсь его нарушать. Но…
Леди Айрин обессилено опустилась на диван и стала обмахиваться платочком. Нет, поддаваться нельзя. Нужно довести начатое до конца.
- Но сегодня я случайно узнал о твоей системе штрафов для прислуги.
Рука с платочком замерла.
- Скажи, мама, что плохого я тебе сделал, что ты так меня позоришь?
Леди Айрин молчала, нервно тиская платок.
- По-твоему, я - нищеброд?
- Подумаешь, сэкономила тебе немного монет, - пробормотала леди Айрин.
- Немного? Даже навскидку там приличная сумма. И у кого ты отбирала эти деньги? У людей, честно выполняющих свою работу.
Леди Айрин разрыдалась.
- Неблагодарный… я вырастила эгоиста… - всхлипывала она, - я все для него, а он…
Мартин дернул за шнурок, вызывая слугу. Почти сразу же в кабинет принесли воду и капли. Мартин сам отмерил лекарство и подал стакан матушке.
- Я уже распорядился выплатить жалование в полном объеме. Всем и за весь период твоих… санкций. Я не лишаю тебя возможности управлять домом и принимать решения, но отныне все под моим личным контролем, помни об этом.
Глядя на плачущую мать, Мартин, как обычно, злился и скрипел зубами. Он помнил ее другой – молодой, веселой, доброй. У него была лучшая мама на свете! Она всегда находила время, чтобы поиграть с ним. Она ходила с ним на прогулки. Она читала ему сказки на ночь. Она покрывала его шалости и выгораживала перед отцом. Она знала обо всех его секретах и никогда не предавала его доверия.
Если бы тот, из-за которого матушка стала такой, был бы жив, он удавил бы его голыми руками. Но теперь с ней иначе нельзя – не достучишься. Он пробовал, и не раз.
- И последнее. Эмилия моя жена, тебе стоит смириться с этим. Она не собирается занимать твое место. И я буду требовать, чтобы она относилась к тебе с должным уважением. Но очень тебя прошу, оставь ее в покое. Я был бы счастлив, если бы вы подружились, но не смею и надеяться. Это все, мама.
Леди Айрин медленно допила лекарство и молча вышла из кабинета. Она не хлопала дверью, как Эмилия, но всем своим видом дала понять – она смертельно обижена на сына.
Несколько минут Мартин не двигался с места. Он очень устал, а впереди предстоял еще один раунд. С Эмилией надо договариваться по-хорошему. Если уж разобраться, это она ему нужна, а не наоборот. Значит, придется идти на компромиссы.
Мартин потянулся до хруста в суставах, несколько раз взмахнул руками, разминая плечи, и пошел мириться с женой.
Эмилия лежала поперек кровати, на животе, и увлеченно играла с зверенышем. Малыш смешно ковылял, проваливаясь лапками в мягкое одеяло, топорщил хвостик и радостно попискивал. Рядом валялась пустая бутылочка с соской и книга о дракошах.
- Он проснулся и стал пищать, - сказала Эмилия, заметив Мартина. – Я спросила слуг, они принесли для него смесь в бутылочке, а для меня вот эту книгу. Хочу сама его вырастить. Только там все написано на непонятном мне языке.
- Переводчик работает только на слух, - пояснил Мартин, присаживаясь на краешек кровати. – Я тебе почитаю.
Отвлеклась, приняла звереныша. Хорошо. Лишь бы не страдала. Он так устал от женских слез и надуманных проблем!
- А еще я хотела, чтобы тебе накрыли ужин, но они не послушались. «Милорд сам отдает распоряжения об ужине», - пробасила Эмилия, передразнивая камердинера.