Страница 62 из 69
– 5 –
– Мэг…
– Ты убил её! Ты предал свою любовь!
– Мэг… Мэггг…
– Променял свою любимую на эльфийского дружка!
– Мэг…
– Будь ты проклят, Джонни!
– Мэг…
– Трус! Предатель! Ублюдок!
День за днём горца терзали мучительные образы: роковой взмах топора, чёрная тень, нежное лицо, исполненное удивления и боли, голова, катящаяся меж поверженных тел. Надо было переплывать моря, терпеть кораблекрушение, спасаться от клыков людоеда и злых чар нежити, чтобы убить ту, ради которой пустился в это безумное путешествие…
«Лучше бы ты остался в Волчьем Доле разгребать навоз и испытывать прочность посоха Кагрецу… ТЫ УБИЛ ЕЁ! УБИЛ! УБИЛ! УБИЛ!»
Никто не пытался утешить Джонни. Единственная душа во всём этом проклятом месте спесивых бессмертных дураков оплакивала гибель своего отца.
«А может эльф и вовсе позабыл обо мне, – невесело рассуждал горец. – В конце концов, кто я такой? Всего лишь смертный человечишка, даже не равнинник. Понимает ли он, кем мне пришлось пожертвовать, чтобы спасти его жизнь?!»
Однажды Джонни всё же увидел эльфийского принца. Это произошло на четвёртый день после трагических событий. Клён пришёл к домику у озера. Постоял немного у крыльца, затем повернулся и зашагал прочь.
«Решил навестить своего спасителя. Ради приличия», – злобно подумал горец, наблюдая за гостем из высоких кустов.
Увидев, как Клён удаляется, он смачно сплюнул и яростно прошипел:
– Раз мы не застали «спасителя», то можно возвращаться назад. С чувством выполненного долга. Ведь это как-то человечишка. Переживёт.
Джонни прожёг взглядом спину ненавистного Перворожденного.
Чтобы ослабить мучительные образы, он вспоминал всё самое лучшее, что было в его жизни: погреб, Гора Висельника, полная луна, бук… Бук. Это дерево родило в горце странную надежду.
Ломая кусты, он бросился к «убежищу». Достигнув заветной поляны, Джонни порывисто обхватил широкий ствол дерева, припав к нему щекой. Но ничего не произошло. Встреча с буком не принесла облегчения. Он обессилено сполз с холодного ствола дерева и распластался у его корней.
Прошла целая вечность.
Джонни привстал. Безумным взором посмотрел по сторонам. Затем сел у подножия дерева и бесцельно уставился в одну точку.
Спустя много времени тихонько зашелестели кусты. На поляне показалась стройная фигура эльфа.
Клён сел рядом с горцем, не проронив ни слова.
Они долго молчали, каждый думая о своём. Эльф отстранённо смотрел куда-то поверх кустов. На его лицо легли предвечерние тени, отчего он выглядел осунувшимся и усталым.
– Долго же ты заставил меня искать тебя, – первым нарушил молчание Клён, неуверенно прочистив горло.
Джонни не ответил. Насупившись, он продолжал смотреть в одну точку.
– Спасибо Клеверу. Если бы не он, искать бы мне тебя по всему Белому лесу.
– Шпионов только мне не хватало! – прошипел Джонни.
– Он не шпион, – серьёзно сказал Перворожденный.
– Слуга! – зло выпалил горец.
– И не слуга, – спокойно парировал эльф. – Он мой добровольный помощник. Никто его не неволит.
– Да ну!? Людей, которых вы морите в огромном вонючем пне тоже никто «не неволит»? Ах, да… это всего лишь «двуногие животные»!
Джонни распалялся всё сильнее, желая сорвать злость на Клёне. Его рот гадко кривился, готовясь выплюнуть следующую порцию словесного яда. Он страстно хотел, чтобы холёное красивое лицо эльфа исказила гримаса ярости и негодования.
Но Перворожденный не одарил Джонни ни пощёчиной, ни даже резким словом.
Ровным, спокойным голосом эльфийский принц ответил:
– Они разбойники. Поэтому заслуживают этой участи. Я слышал, у людей к бандитам относятся гораздо суровей.
Джонни не ответил. Надув губы, он с ненавистью уставился на блестящую ленту весело журчащего ручейка.
Они надолго замолчали. Между эльфом и человеком выросла стена.
– Послушай… – сказал Клён, тщательно подбирая слова. – Та история про мёртвую девушку, которую ты полюбил, и ради которой пустился в путешествие… Ведь это всё правда?
– Да!
– И ты спас меня, пожертвовав… своей… возлюбленной?
Горец не ответил. Его душили слёзы, ненависть и какое-то ожесточённое чувство нежности к Клёну, которое случается испытывать капризным детям и любовникам.
Эльф сел напротив Джонни, преклонив колено.
– Я благодарен тебе! Не в моих силах повернуть всё вспять. Но, клянусь, ты не пожалеешь о своём выборе!
Принц говорил горячо и порывисто, стараясь заглянуть в глаза горца.
– Я предлагаю тебе свою дружбу… Будь мне братом!
– Ты Перворожденный, а я смертный человек. Ты принц, а я бродяга. Ты прекрасен, а я уродлив. Тебя зовут Клён, а моим именем даже не назовут пса. О какой дружбе и братстве ты говоришь?! – с невыразимой, саднящей сердце тоской ответил Джонни убитым голосом.
– О, я не Клён. Это всего лишь моё элэ*. Настоящее моё имя Элендир. Если так меня глубоко ненавидишь – выйди на перекрёсток трёх дорог и громко произнеси моё имя – и я немедленно приму смерть!
Клён-Элендир горячо обхватил своими ладонями кисть Джонни.
– Это мой дар. Я вверяю свою жизнь тебе, брат!
– 6 –
Шли дни. Душевные раны медленно затягивались. Чёрная тень горя постепенно отпускала Джонни и Клёна.