Страница 60 из 69
– Однако мы нуждаемся в людях. Как бы это ни было тягостно признавать, но без них нам не покорить Ирсельнорт.
– Согласен, – мрачно согласился Анор. – Но я искренне презираю тех своих сородичей, которые связывают свою жизнь с людьми не из выгоды, а повинуясь дружеским чувствам. Эльф человеку не товарищ!
Джонни посмотрел на Клёна. Эльф с негодующим вызовом вперился в белый плащ.
Когда они немного отстали от Уллин-Эн и Анора, горец дёрнул за рукав Клёна:
– Что это за задавака в белом плаще?!
– Это мой отец, – тихо процедил сквозь зубы эльф.
Между тем Белый лес остался позади. Отряд обступили тонкие рябины с краснеющими листьями, кряжистые дубы, белоствольные берёзы и густые рощицы орешника, усыпанные корзинками с поспевающими плодами. По сравнению с белыми гигантами эти деревья казались неказистыми и худородными, словно простолюдины на фоне знатных господ. Но горцу они были во сто крат милее и ближе, чем высокомерные, чужие и непонятные деревья-великаны Белого леса, угнетающие своим древним величием и грузом бесчисленно прожитых лет.
Тёплый луч солнца ударил горцу прямо в глаза. Он зажмурился и дружелюбно улыбнулся светилу, словно встретил после долгой разлуки старого друга, которого не видел много лет.
Мимо уха деловито прогудел тучный шмель. Ветер шаловливо дунул в лицо. Деревья приветственно зашелестели густой листвой.
Горец почувствовал необыкновенное воодушевление от этого солнца, деревьев, неба, птичьего щебета – всего, что многие дни и недели окружало его, прежде чем он стал пленником Белого леса!
Внезапно совсем рядом каркнул несколько раз ворон. В этом звуке было что-то вызывающе чужеродное и неестественное. Грудь горца тугими клещами схватило знакомое тревожное чувство. В висках больно заколотила кровь.
– Птица! – вскрикнул на выдохе Джонни и, повинуясь неведомому импульсу, схватил Клёна за грудки, подгибая его к земле.
Эльфы немедленно всполошились, поражённые и оскорблённые выходкой горца. Но Джонни уже не слышал ни гневной ругани, ни негодующих вскриков. Он слышал лишь стремительно приближающийся свист.
Первая стрела поразила знаменосца в щегольских кожаных доспехах. Эльф с выражением неописуемого удивления упал на колени, ухватившись руками за древко с чёрным пером, торчавшим из горла. Следом прилетела вторая, третья, седьмая, десятая стрела. Весь отряд мгновенно оказался под смертельным дождём.
– Засссадааа! – натужено закричал кто-то из людей.
Поднялся невообразимый гвалт: брань, стоны, лязг оружия, топот, крики, хриплые приказы. Джонни оказался на земле. На него несколько раз кто-то упал, наступил, пнул, ударил. Он выпустил из рук Клёна. Эльф сгинул в месиве метущихся людей и Перворожденных. В нос густо ударил запах крови!
Вдруг горец почувствовал, как больно закололи кончики пальцев. Он смог подняться на четвереньки и увидел удивительное зрелище: Уллин-Эн на добрый локоть воспарил над землёй, воздев к небу руки. Губы эльфа что-то горячо шептали. Внезапно раздался сухой треск и над эльфийским чародеем простёрлась маленькая радуга. Убийственный свист мигом прекратился. Стрелы словно вязли в киселе, обессилено падая к ногам людей и эльфов.
«С нами сам Уллин-Эн!» – вспомнились слова Клёна. Джонни восхищённо открыл рот, уставившись на фигуру спасителя.
Нападавшие прекратили стрельбу.
Горец решил, что невидимые противники, устрашённые силой эльфийской магии, удрали. Но спустя мгновение раздались страшный вой, воинственные крики, рычание, безумные вопли. Отряд сразу с двух сторон окружило разношерстное войско: огромные волки, скалящие жёлтые клыки, свирепого вида воины в звериных шкурах – сородичи Джонни, коренастые карлики со сморщенными лицами, пустоглазые бледные создания – обитатели самых жутких кошмаров. Нападающие смяли первые ряды эльфов и Избранных. Судьба отряда повисла на волоске!
Вдруг земля мелко задрожала. Деревья опасно закачались, словно вознамерились сойти с места. С глухим свистом из-под земли вырвались скрюченные корни и зазмеились по полю сражения.
Первый жертвой эльфийской волшбы стал здоровяк-горец с огромной дубиной. Корень обвил тугими кольцами могучее тело воина. Раздался ужасающий хруст костей и из выпученных глаз, ушей, раскрытого в беззвучном крике рта и посиневших ногтей неудержимыми потоками брызнула кровь. Когда от воина остался кусок выжатого мяса, древесная змея отпустила несчастного и зазмеилась к следующей жертве. Убийственные корни разили одного противника за другим!
Первыми не выдержали волки. С диким подвыванием серые бестии, каждый величиной с доброго телёнка, бросились в чащу леса. За ними последовали люди. Сражаться остались только нежить. Им не было причин бояться смерти.
– Джонни, помоги! – раздался отчаянный крик Клёна.
Горец мигом вскочил на ноги, лихорадочно ища глазами эльфа. Он увидел лежащего на спине Клёна, придавленного огромной тушей гигантского волка. Над эльфом нависла в завёрнутое чёрное одеяние фигура. Тонкая бледная рука занесла над эльфом узкий меч…
Вырвав из чьих-то мёртвых рук топор, горец бросился на помощь. Но было уже поздно – меч стремительно опускался вниз.
Джонни страшно закричал. Меч чудесным образом остановился над самой головой эльфа. На лице мечника, почти полностью скрытого чёрным платком, удивлённо блеснули глаза. Существо рывком сорвало с лица ткань. И горец увидел… Мэг!
– Мэг! – ошарашено выдохнул Джонни.
– Джонни! – потрясённо вскрикнула Мэг.
Они удивлённо разглядывали друг друга, не веря своим глазам. Бой замер. Исчезли крики и лязг оружия. Остались только Джонни и Мэг. Он пустился ради своей мёртвой возлюбленной в далёкое путешествие, несколько раз проклял её и, наконец, забыл. И вот она перед ним – причина всех его злоключений и сладостных устремлений!