Между строк

— Представь себе, у меня его даже нет, — сообщил Хэнк, деловито раскладывающий покупки по местам. — Вернее, есть, но мы используем его только для приставки. А платить за кабельное, чтобы нас пичкали какой-то бесполезной фигней? Нет уж, спасибо.

— А от приставки, значит, не деградируют? — скептически спросила Дебора, сев и пытаясь расправить помявшуюся от лежания кофту.

— Игры развивают логику и реакцию, а с телевизором ты просто пялишься в экран и засоряешь себе голову всякой ерундой, — едва ли не нравоучительным тоном ответил Хэнк, не высовывая голову из холодильника.

Дебора ничего не ответила, а лишь молча смотрела на работающего парня, думая о том, что в его словах существовала доля правды. Сидение перед телевизором приносило за собой информационную избыточность и, может, пару лишних килограмм, тогда как игры действительно подталкивали к размышлениям — иногда стоило хорошенько подумать, чтобы пройти определенный уровень. Конечно, многие из них представляли собой просто бесконечную беготню и расстрел разнообразных монстров, но они, как верно отметил Хэнк, развивали реакцию. Забавно, но до этого момента Дебора никогда не рассматривала игры в положительном свете, думая о них лишь как о способе убить время или даже зависимости.

— Да и вообще, есть масса занятий, которые куда интересней просмотра телевизора. Кстати, я дочитал книжку, которую брал у тебя, — сообщил парень, шагнув в гостиную и раскуривая сигарету. — История мне понравилась, а вот над отношениями персонажей все-таки стоит поработать, мисс Мэй.

— Я же тебя просила не курить в квартире, — строго ответила Дебора, смерив пристальным взглядом тлеющий кончик сигареты. Она уже чувствовала, как дым постепенно въедается в обивку мебели и оставляет на потолке пока что незаметные желтые разводы. — И моя фамилия Бэй, если ты не забыл, — добавила она, всеми силами стараясь не паниковать.

— Да ладно тебе, я же не дурак, — махнул рукой Хэнк, имея в виду то ли постоянные напоминания о запрете курить в квартире, то ли то, что собеседница исправила фамилию. — Пора бы уже заметить, что я умею сопоставлять факты.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — буркнула Дебора, начиная нервничать уже куда сильнее. Хэнк не мог, просто не мог так просто и так быстро раскрыть ее маленький секрет. — И да, сегодня для тебя поручений больше нет, так что можешь идти домой, — бросила она, быстро пройдя на кухню и стараясь не смотреть в сторону парня. И уж тем более не вспоминать о том, как нелестно он отзывался об ее книге. И не выдумывать себе, что в его словах слышалась насмешка. Мол, живет она, такая одинокая и никому ненужная, что сразу становится понятно, почему отношения в ее романах описаны так топорно и неумело.

— Чего ты так разнервничалась-то? — непонимающе спросил Хэнк, даже не сдвинувшийся с места и продолжающий курить, несмотря на все запреты.

— Потому что я не понимаю, о чем ты говоришь и зачем приписываешь мне чужие имена, — едва ли не отчаянно ответила Дебора, плеснув в чашку слишком много кофе и с досадой наблюдая за расплывающимся по столешнице коричневым озерцом.

— Слушай, я, может, и не заканчивал колледж или университет, но сложить два и два могу без проблем, — начал парень, стряхнув пепел прямо на пол, который помыл два дня назад.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — настойчиво повторила Дебора, с излишней тщательностью вытирая пролитый кофе. Пялиться на пропитывающую тряпку жидкость было куда безопасней, чем смотреть на дотошного парня. Не хватала еще, чтобы он заметил отчаяние, наверняка прыгающее в ее глазах.

— Да черт тебя подери, — а затем Хэнк добавил еще несколько фразочек покрепче, отчего стало понятно, что ситуация принимала серьёзный оборот. Да, ругательства в его речи проскакивали практически постоянно, но они никогда не были слишком грубыми и использовались скорее для заполнения промежутков между словами, чем для выражения агрессии. — Ты меня за идиота держишь что ли?

Дебора замерла, понятия не имея, что ответить парню, и лихорадочно пытаясь понять, откуда он узнал о ее небольшом секрете с псевдонимом. Сама она рассказать об этом не могла, так как ни разу не упоминала свою писательскую деятельность, и общих друзей, которые могли бы раскрыть ее тайну, у них тоже не было. Выходит, Хэнк каким-то другим способом провёл параллель между Деборой Бэй и Дарлин Мэй, которые должны были всегда оставаться отдельными личностями.

— Хорошо, предположим, что я — это действительно Дарлин Мэй, — вздохнула Дебора, стараясь построить предложение так, чтобы в нем не было четкого согласия с теорией парня. Возможно, тот просто дурачился, взяв за основу созвучность фамилий. — С чего ты это взял?

— Господи, да из тебя никакой конспиратор, — Хэнк закатил глаза и, выкинув сигарету в окно, достал из кармана шоколадку. — Ты бы себя видела, когда я взял в руки «Может быть» и заговорил про «Лесной путь»… 

— Дорогу, — снова автоматически исправила Дебора.

— Да один хрен, если мы оба понимаем, о чем идёт речь, — отмахнулся парень, присевший на подлокотник дивана. — Ты так напряглась и вдруг начала выспрашивать про книгу. В принципе, ничего необычного в этом нет, многие люди обсуждают прочитанное, но то, как у тебя резко изменилось настроение после того, как я сказал о недоработанных персонажах...

Деборе захотелось дать себе пощёчину за то, что она так неумело скрывала свои эмоции, буквально прямым текстом говоря Хэнку, что ей не наплевать на эту книгу. С другой стороны, это вовсе не значило, что она была её автором, ведь так? Может, Дебора просто очень любила этот роман и принимала его критику близко к сердцу.