Страница 44 из 290
Наташа была ревнивой и боялась, что Петро влюбится в какую-нибудь ненецкую девушку, такой сильной была его страсть к Арктике. Возможно, поэтому она не выражала восторга, когда муж рассказывал ей о своих исследованиях. Еще во время медового месяца, проведенного в Крыму, он рассказывал жене о красоте северного сияния, которое мечтал однажды показать ей. Наташа после этого не разговаривала с мужем весь день, а тот не понимал причину такого недовольства. Чтобы обрадовать ее, он решил подарить супруге ожерелье-талисман, на которое он выменял компас в саамском поселке на Кольском полуострове, – превосходная ручная работа, типичное местное украшение. Увидев подарок, Наташа спросила Петра, откуда ожерелье. Петро, застегивая его на шее супруги, ответил, а она сначала не поняла. Наташа не блистала знаниями географии и никогда не слышала о саамах. Когда она спросила, находится ли Кольский полуостров недалеко от Крымского, и услышала в ответ слово «Арктика», то сорвала ожерелье с шеи, выбросила его в окно и разрыдалась. Петро разбирался в женщинах не так хорошо, как в народах севера, поэтому он был в ужасе от истерики возлюбленной. Он осторожно подошел к несчастной и наивно спросил: «Тебе не понравился цвет?» – и получил звонкую оплеуху в ответ. Наташа убежала в спальню, крича: «Ненавижу Арктику! Ненавижу саамов! Ненавижу тебя!» – и заперлась. След от пощечины не проходил все выходные. Вспоминая об этом случае, Петро поглаживает щеку с некоторой ностальгией, скучая по тому, как она пылала после удара, по тому теплу, несмотря на то, что тогда ему было очень больно. Холод пронизывал его тело. Зима приближалась, обещая быть суровой.
...
Тем временем, в нескольких километрах на юг от ненцев, ремни, удерживавшие Олега на спине оленя, разболтались и наконец высвободили его тяжелое тело, которое упало на землю. От удара здоровяк очнулся, испуганный, с трудом открыв глаза, из-за намерзлых сосулек на ресницах и бровях, выросших от пара его дыхания. Он не замерз насмерть только благодаря теплу оленя. Олег плохо помнил, что случилось, казалось, он потерял память. Он не знал ни где он, ни как попал сюда. Ноги онемели так, что ходить было невозможно. Он ощупал свое тело в поиске ранений, потом голову, нащупал небольшую шишку, еще грязную от свернувшейся крови, но не помнил, откуда она появилась. Последнее его воспоминание было о том, как он направился в порт Архангельска по пути на Южный остров, где находятся Малые Кармакулы. Он был капитаном торгового судна и охотником за вознаграждениями в свободное время, особенно, когда имелся драгоценный груз для перевозки. Он и его моряки – алкаши и дебоширы – были специалистами в плавании по морям и рекам Северной Европы, известные как «Арктические пираты». Они слышали о ненецких повстанцах из Новой Земли и решили отправиться туда. После этого он уже ни о чем больше не помнил, зная точно одно: он должен добраться до Малых Кармакул любой ценой.
Голова раскалывалась, и Олег не слишком хорошо ощущал свои конечности, что беспокоило его, ведь это было похоже на начало гангрены. Он тяжело опирался на оленя, который пытался поесть, разрывая снег в поисках растительности. Олег старался размять суставы, шевелил руками и ногами, чтобы разогнать кровь по телу. Затем искал кремень в кармане жилета, надеясь развести костер и согреться, но не нашел его. Морской волк чувствовал себя как будто после кораблекрушения, выброшенный на незнакомый берег и заблудившийся на забытой богом земле. Он пробовал найти какой-нибудь след, по которому можно добраться до станции, но в слабом освещении трудно сориентироваться. Олег знал, что если останется здесь, то замерзнет насмерть, поэтому доверился своим инстинктам и чувству ориентирования в пространстве, определяя направление ветра и выбирая, куда пойти, наугад, с закрытыми глазами.
«50% шансов пойти по правильному пути, 50% – по неправильному», – подытожил Олег, намеренно проигнорировав факт, что в 360-градусном поле шансы угадать правильный путь минимальны. «50% шансов выжить, 50% шансов умереть. Вот и вся история моей жизни», – посмеялся он сам с собой.
Олег взобрался на оленя и поехал верхом по пути, который ему подсказывала интуиция. Бедный зверь еле выдерживал вес здоровяка, медленно передвигаясь. После пары часов такой езды, Олег заметил, что быстрее будет идти рядом с животным.
– Эх, сейчас бы нам здоровую бутылку водки, а, коллега? – шутил Олег.
Он знал, что олень мог бы стать его спасением в случае, если бы блуждания затянулись надолго. В голенище сапога у него был спрятан ножик, которым можно было заколоть его и питаться его мясом, но эта идея не очень нравилась моряку, было жалко убивать спокойное миролюбивое животное, спасшее ему жизнь своим теплом, однако этот вариант тоже нужно было рассматривать на крайний случай. Вдалеке он увидел странный элемент для типичного пейзажа тундры. Приблизившись, Олег понял, что это тело человека славянской внешности, хорошо сохранившееся на морозе, и кажется, он погиб от пулевых ранений и истощения. Похоже, он умер, убегая от чего-то. Чего-то страшного. Олег, стараясь не думать о нем как о себе самом в будущем, решает обыскать труп, в надежде раздобыть что-нибудь полезное. Он находит карту, компас и кремни, – все самое необходимое, в обратном порядке по значимости. Мысленно поблагодарив мертвеца, моряк определяет свое местонахождение и отправляется в путь, на юго-запад, чувствуя себя неловко от осознания, что прежде, по интуиции, двигался в обратную сторону, но обрадованный тем, что нашел это тело, которое, вероятно, спасло ему жизнь.