Дороги Аннуина

Прошло полгода с того дня, как он очнулся посреди развалин и взрывающейся земли. От ободранного и избитого беглеца Киан прошел путь до помощника командира взвода Эдуарда.

Высшая лига.

Иногда ему казалось, что, несмотря на свой тысячелетний возраст, он младше Эдуарда. Было в этом человеке что–то, что делало его выше всех остальных и заставляло в его присутствии говорить тише, опуская глаза под его взглядом.

Он оценивал людей так хорошо, что почти никогда не ошибался в их качествах. Киан заслужил его внимание во время одного из тренировочных боев, в котором участвовал сам Эдуард. После его завершения его прежний командир заявил, что теперь Киан подчиняется непосредственно Эдуарду и переходит в его взвод.

Кривая его судьбы казалась Киану невероятной. Он словно проживал ещё одну жизнь, в которой всё начиналось заново – с чистого листа. Прошлый Киан умер, и Киан не знал – когда это произошло. В тот ли вечер, когда проклятье забросило его в Аннуин, или же в тот день, когда Повелитель Аннуина отправил его в этот мир.

Впрочем, всё это было не так важно.

Он по–прежнему не мог найти Сагу.

Повстанцы одерживали победу за победой, настойчиво вытесняя правительственные войска. Скоро от территории Империи останется лишь треть – жалкая часть суши. В большинстве случаев солдаты Империи легко сдавались сами и переходили на сторону повстанцев. Киан видел в их глазах нежелание воевать и усталость. Людям была нужна жизнь в мире и спокойствие на ближайшие лет сто.

Конечно, потом они снова возьмутся за оружие. Но пока – люди хотели свободы и мира.

Вечер последнего воскресенья июля был полон взрывов и грохота. Эдуард рассчитал, что правительственные войска проведут атаку в попытке организовать наступление, но атака захлебнется – слишком хорошо в последнее время были вооружены и подготовлены его солдаты.

Он оказался прав.

К полуночи все знали потрясающую новость – в результате обходного маневра повстанцы разбили опорный пункт правительства и захватили кого–то из высшего командования.

Об этом переговаривались как рядовые, так и офицеры. Заместитель Эдуарда лично выехал за пленным, взяв с собой взвод охраны. Сам Эдуард остался в штабе, ожидая их возвращения.

Киан стоял позади него, готовый в любой момент к атаке. Он слишком хорошо понимал – насколько ценен Эдуард для людей и для будущего тех, кто пошел за ним. Они называли его за спиной спасителем и своей надеждой.

Он и сам почти уже поверил в то, что в этом человеке есть что–то необычное.

Когда в помещение ввели пленного, присутствующие зашевелились, и Киан не мог разглядеть его лица. Эдуард молча ожидал, когда все успокоятся, и это молчание подействовало куда как эффективнее, чем окрик и призывы к тишине.

Пленный повернулся лицом к Эдуарду, интуитивно находя того, кто был главным. Это было слишком просто сделать – лицо Эдуарда находилось на миллионах листовок и цифровых экранах, рассказывающих жителям Империи об их главном враге.

–  Так, так, – заговорил пленный, саркастично улыбаясь. Он был в том возрасте, когда пожилой мужчина медленно, но верно превращается в старика. – Какая честь для генерала Империи – оказаться прямо перед лицом самого командующего горсткой оборванцев.

– Даже оборванцы заслуживают право на жизнь, – спокойно ответил Эдуард, разглядывая своего противника, – мы предлагаем жизнь всем, кто сложит оружие и прекратит убивать тех, кто хочет жить иначе.

– Мне предлагает сложить оружие сопляк, которому я легко бы надрал задницу в честно бою? Ничтожество, которое имитировало собственную смерть и сбежало, предав Империю? – Пленный даже не скрывал насмешки. – Вы все– просто жалкий сброд, который не способен самостоятельно думать. Лишь мычать, жрать и испражняться.

Это оскорбление заставило присутствующих разгневанно заговорить. Пленный испытывал их выдержку, явно подзадоривая потерять контроль и оправдать его слова.

Эдуард вынул из кобуры револьвер. Те, кто стояли ближе к нему, удовлетворенно зашептались. Никто не смеет унижать тех, кто отстаивает свою свободу кровью и ценой жизни.

Затем Эдуард повернулся к Киану и протянул ему оружие. Это было неожиданно, и Киан на мгновение растерялся. Он не мог поверить, что тот собирается так легко решить проблему.

– Убей его, – просто произнёс Эдуард.

Каждый шаг, который он сделал, приближаясь к стоящему посреди помещения штаба пленному генералу, казался Киану растянутым на тысячи километров. Повинуясь приказу Эдуарда, он поднял оружие и приставил его ко лбу генерала.

На мгновение Киану показалось, что время остановилось и вернулось вспять, вернув его на берег реки. Туда, где на коленях перед ним – королевским командующим стоял Финнегал, потомок богов и пленный генерал повстанцев.

Время никогда не возвращается назад.

Или всё–таки возвращается, но в ином обличии и в иной ситуации?

Киан смотрел в искаженное усмешкой лицо генерала и видел проступающие глубоко под кожей черты другого человека, прах которого уже давно истлел в земле. Это был всё тот же Финнегал, и сам Киан снова был всё тем же Мечом.

Только другого короля.

В другом мире.

В другое время.

Холод металла казался почти обжигающим. Много веков назад Первый Меч Тары пошел на поводу у своей гордыни, желая всегда побеждать, и убил своего врага.

Киан опустил руку, направляя дуло оружия в пол.

Иногда победа выглядит как поражение.

Он только сейчас понял, что в помещении царит гробовая тишина. Киан оглянулся на Эдуарда, не желая объяснять кому–либо причину своего открытого неповиновения. В свете дневных ламп накаливания ему неожиданно показалось, что в глазах Эдуарда блестят золотые искры. Совсем так же, как в глазах Повелителя Иного Мира – словно из них вырываются отблески закатного солнца.