Страница 81 из 92
Пуйл протянул руку и ободряюще похлопал Киана по плечу.
– Тебя там ждет участь королевского пса, – в голосе его звучало искреннее сочувствие, – разве ты действительно хочешь и дальше служить тому, кто убил твою семью?
Когда казалось, что хуже быть уже не может, всё становилось ещё мрачнее. Киану почудилось, что его мозг плавится в огне, ибо то, что он услышал, никак не укладывалось в голове. Пуйл наложил на него чары, которые не позволяли ему шевельнуться всё это время, что было весьма предусмотрительно – князь понимал, что воин может в любой момент броситься, защищая свою ведьму. Стоя перед ним, Киан ощущал ярость от собственного бессилия и неспособности успокоить Сагу, пораженную услышанным.
Сейчас же даже ярость потухла в нём, как пламя в очаге, залитое водой.
– Что это значит? – Прохрипел он, холодея.
Выражение лица Пуйла стало бесстрастным, словно князь надел ледяную маску.
– Король Тары Кайрпре был так уязвлен тем, что твоя мать предпочла ему твоего отца, что так и не смог простить предавшую его любовь женщину. Его друиды вызвали наказание, которое обрушилось на дом твоего отца, становившегося всё более сильным и богатым, причиняя гордости короля удар за удром. Ты выжил чудом, и Кайрпре решил, что раз так стало угодно богам, то он будет удовлетворён, воспитав тебя своим сторожевым псом.
Казалось, что земля под ногами Киана пошла рябью, угрожая сбить его с ног. Он мог поверить во что угодно, но в то, что король, которому он служил верой и правдой, король, который относился к нему, как к сыну – король наслал на его дом ту ночь с хищными тенями, которые разорвали его отца, братьев и не пощадили маленьких сестер, Киан просто не мог поверить.
– Я не верю тебе, – Киан стиснул зубы, угрожая сломать их. Это невозможно.
И всё же в глазах Пуйла он читал правду.
Король Кайрпре уничтожил его дом, лишил его семьи и навсегда посеял в нём страх, что он не сможет защитить любимого человека.
– В моей охоте ты будешь бессмертным, свободным от боли и сомнений, – произнёс Пуйл, наблюдая за его внутренней борьбой.
Киану казалось, что он сейчас упадет на пол, как подрезанный колос в поле. Он пришел в Каэр Сиди за свободой, и Аннуин даровал ему свободу в том своеобразном, извращенном понимании, которое соответствовало его непостижимой логике. Аннуин освободил его от сомнений, позволив найти ведьму и полюбить её, и Аннуин же открыл ему глаза, показав правду о происшедшей трагедии.
Он должен был ощущать облегчение, желание вернуться и отомстить, но Пуйл был прав лишь в одном – возвращаться в Тару не было смысла. Киан не хотел видеть лицо Кайрпре, при всей необходимости получить возмездие, он понимал, что оно и так нашло короля – тот видел каждый день в лице Киана отражение утраченной и погубленной собственными руками любви. И каждое новее утро проворачивало в сердце старика тысячи мечей, изрубая его в клочья.
Месть не вернет близких, но у Киана теперь есть то, что создаст новый дом. Зажжет новый очаг и позволит ему видеть в глазах Саги единственную опору и семью. Ему есть куда уйти, оставив Аннуин и прошлое позади. Да, мир ведьмы будет жесток, но в нём они будут вместе.
Сага незаметно смахнула слезы, надеясь, что Киан не видит этого. Она ощущала его боль как свою собственную и ничем не могла ему помочь. Приподнявшись на цыпочках, она заставила его повернуться к себе.
– Чтобы он не говорил, – прошептала она, игнорируя Пуйла так, словно тот был пустым местом, – помни, что мы вместе. Это важнее всего.
Киан ответил ей слабой улыбкой, затронувшей лишь его губы.
Пуйл взмахнул рукой, и Сагу неожиданно подбросило в воздухе, отрывая от земли. Она взвизгнула, нелепо дергаясь, словно пойманная в паутину муха, и загребая руками воздух, как будто могла ухватиться за него.
Киан яростно боролся с чарами, сковывавшими его. Вены на шее вздулись как канаты, угрожая порваться, но все усилия были впустую. Магия не поддавалась его стараниям.
– Отпусти её, – прохрипел он, ненавидяще глядя на Пуйла.
– Она мне ни к чему, – сообщил тот ему, склонив голову набок и заинтересованно наблюдая за тем, как при очередном движении его руки тело Саги изгибается под самыми невероятными углами. Она парила в воздухе, и её глаза были полны ужаса. – Очевидно, что твоя ведьма хорошо терпит боль, и проверять это мне совсем не хочется, ведь я почти готов быть милосердным и рассмотреть твою просьбу. Однако, я, как владыка Аннуина, должен сообщить, что ты оскорбил богов, убив мятежного Финегала.
Пуйл опустил руку, и Сага резко рухнула вниз. Кажется, что–то она себе явно сломала – пошевелиться было слишком сложно, от боли на глаза наворачивались слезы.
– Поэтому ты не получишь желаемого.
«Когда ты приблизишься к победе, она будет ускользать от тебя вновь и вновь», – эти слова проклятья Киан слышал так, словно Финегал вновь проклинал его прямо перед лицом приближающейся смерти.
– Отпусти её, прошу. Я приму своё наказание и останусь в твоей охоте, – он ощущал всепоглощающий страх, который с каждой секундой становился сильнее. Сердце билось так, что вот–вот сломает ребра. Киан запрещал себе даже думать о том, что захотят от него оскорбленные боги. Они не могли быть настолько жестокими, чтобы посмеяться над ним в тот момент, когда он был готов выпрашивать прощение. На коленях, если это понадобится для безопасности Саги.