Страница 59 из 92
Она и не заметила, как старик–настоятель оказался рядом. Сага подняла на него глаза и горько бросила упрёк:
– Вы оберегаете это, но какой мне толк с того, если вы не смогли вернуть Киана?
Лицо старика выглядело загадочным в игре всполохов света, и Сага насторожилась. Интуиция подсказывала ей – очень тихо и невнятно, что старик что–то скрывает.
Она схватила его за руку, запрещая себе верить в невозможное.
– Вы нашли его? Он здесь, да? – Сага говорила так быстро, что вопросы превращались в одно слово. Мельком брошенный взгляд на край котла сообщил ей, что ни одного тела больше там нет. Огонёк безумной надежды затухал как пламя на ветру. И это было ужаснее всего – на секунду поверить в невероятное и потерять эту веру.
Старик покачал головой.
– Он не принадлежит к Аннуину пока что настолько, чтобы оживление в водах котла прошло для него без последствий. Неужели ты решила, что он погиб? О нет, он слишком упрям, чтобы просто так сдаться даже смерти. Поэтому мы не можем погрузить его полностью, а только лишь можем применить пару капель воды из котла для заживления ран.
Сага мчалась по каменному коридору, не боясь упасть и разбить себе лицо. Всё, что она могла сейчас делать, так это повторять себе, что надо бежать быстрее. Она не помнила, как преодолела крутую лестницу за несколько секунд и выбралась на территорию крепости. Мир кружился перед глазами, и Сага растерянно оглядывала небольшие дома вокруг себя.
Киан жив.
Именно тогда, когда она отвернулась, стоя на крепостной стене, монахи и нашли его. Тогда, когда она сидела на ступенях крепости, почти похоронив его, он был жив и находился рядом с ней.
О боже, она же могла каждую секунду потерять его на самом деле.
Дом для гостей был как обычно полон тишины, только потрескивание огня в очаге нарушало её. На широкой скамье, покрытой тканью и шкурами, возле стены было сооружено подобие постели, и сухощавый монах возле очага перетирал в медной ступке какие–то снадобья. Запах трав – терпкий и сладковатый, висел в воздухе, заставляя голову тяжелеть, а всё тело – медленно расслабляться.
Лицо Киана выглядело слишком бледным, острые очертания словно стали ещё отчетливее и придавали ему изможденный вид. Казалось, он спит, но под укрывающими его шкурами практически не было видно движения грудной клетки.
Руки Саги тряслись так, словно она была пьяна. Не обращая внимания на протестующее бормотание монаха–лекаря, Сага опустилась на пол возле скамьи. Она должна была убедиться в том, что Киан ещё с ней, ещё жив.
Когда под её ладонью появился стук сердце – слабый, но ровный, Сага с облегчением выдохнула.
– Ему нужен покой, – недовольно произнёс монах, осторожно поправляя шкуры, – живое тело не может быстро восстановиться даже при всём том, что получило исцеляющую силу из котла.
– Как долго он будет таким? – Саге было физически больно смотреть на то, как тени залегли на лице Киана, состарив его на пару десятков лет.
– До вечера он должен оправиться. Однако, раньше мы никогда не лечили, – монах кашлянул, – не лечили таким способом живых и к тому же – пришельцев в Иной Мир.
– Он – не пришелец, – яростно возразила Сага, – он проторчал в вашем проклятом Аннуине столько лет, что наверняка уже превратился в одного из вас! Вы должны поднять его на ноги, ведь вам удается же воскрешать своих!
Монах высыпал содержимое ступки в глиняную кружку и снял с шеста у очага пузатый чайник. Наливая кипящую воду, он укоризненно покачал головой:
– Для тебя всё кажется слишком простым, но так не бывает. Вот, например ты, девушка – требуешь от нас спасения своего мужчины, хотя от тебя исходит дух магии. Но почему бы тебе самой не помочь по мере сил ему?
Сага пожала плечами, не отрывая взгляда от Киана и боясь пропустить хоть малейшую перемену в его состоянии:
– Если бы я знала – как это делается, неужели ты думаешь, я бы не приложила все усилия?
– Нам всем кажется, что мы не знаем самих себя, – произнёс монах. Он поставил кружку с отваром и поправил рукава, – когда питьё остынет, дай его ему. Оно придаст крепости его телу.
Пламя в очаге неспешно шевелилось, как большой пушистый зверь, устраивающийся поудобнее. Сага сидела возле лежанки и наблюдала за тем, как дыхание Киана становится ровным и более сильным, словно его сердце набирало мощь с каждым ударом. Она осторожно приподняла шкуры, чтобы увидеть повязку на животе мужчины, принявшую цвет багровой ржавчины. Слава богу, она была не мокрая наощупь, и рана явно уже перестала кровоточить. Судя по размерам повязки, ранение было большим, и Сагу затошнило при одной мысли – насколько глубоким могло быть повреждение. Здесь не было ни больниц, ни врачей, а все надежды полагались лишь на знахарские снадобья и магию.
И всё–таки мертвые восставали из вод котла.
Только эта мысль придавала Саге сил. Она осторожно провела рукой по волосам мужчины, достаточно отросшим за то время, как они оба покинули замок князя Пуйла. Киан никогда не был красивым настолько, насколько это понятие могло означать внешний вид. И сейчас боль и раны стирали все возможные мягкие черты с его лица, придавая ему угловатость, неровность и болезненную худобу.
– Ты не можешь оставить меня в этом ужасном месте, – пробормотала Сага, убирая волосы Киана со лба и приглаживая их, – я знаю, что многое во мне тебя бесит, но знаешь, у меня нет здесь никого кроме тебя. И ты не имеешь права вот так просто взять и сдаться.
Она закусила губу, бережно касаясь лица мужчины и ужасаясь тому, как горяча его кожа. Ему нужны антибиотики, нужен врач и госпитальная команда. Однако ничего этого не было в Аннуине.