Страница 3 из 92
Малышке дали имя по настоянию матери в честь её матери, хотя отец посмеивался и считал, что неразумно называть девочку в честь сумасшедшей старухи, которая терпеть не могла людей и не разговаривала со словоохотливыми соседями. Те шептались, что у неё не все дома, а кто–то вообще фыркал и припоминал прозвище прошлых веков, обзывая женщину ведьмой. Однако Сага родилась позже, чем умерла её бабушка, и потому не испытывала никаких проблем со своим именем.
В тот вечер, когда Саге исполнилось пять, пришли гости, которых отец ждал с особенным нетерпением, ведь он фактически вырос с ними вместе и знал обоих больше двадцати лет. А для того, чтобы виновница торжества не скучала, друзья взяли с собой своего сына–подростка, надеясь, что тот сумеет развлечь ребенка. В подарок гости принесли редкую в то время вещь – детскую книгу с картинками. Их было практически не найти, сколько не старайся. Поэтому подарок был прекрасным, несмотря на то, что Сага отказывалась учиться читать, а потому не могла оценить книгу по достоинству.
– Меня зовут Эдуард. Давай, я почитаю тебе, – сказал нескладный и улыбчивый мальчишка с затейливым именем и усадил Сагу рядом, оставляя взрослых с их разговорами.
Летом улицы превращались в плавильные печи. Каждое здание, каждый кирпич в стене дышал зноем. Набережные удерживали в раскаленных объятиях воду, не позволяя ей вырваться из каменной клетки. Где–то далеко взметывались вверх колонны памятников и блестящие шпили церквей. Город жил на призрачной границы реальности и фата–морганы – гигантский город, прекрасный в своей меланхолии и задумчивый.
Денег у родителей не хватало на то, чтобы снять дачу и выбрать на лето в деревню. Но Сага не знала о той роскоши, которая называлась загородной жизнью. В её распоряжении был высокий многоквартирный дом, стоящий колодцем вокруг небольшого клочка земли. Там росла зелень – бледная, усталая, но сильная, закаленная в непрерывной борьбе за существование. Всегда были чердаки и крыши, с которых можно было разглядеть огромную гладь городского океана зданий.
Семья Эдуарда заходила раз в месяц, внося с собой гомон, шутки и обязательно принося какой–нибудь невозможный гостинец к чаю. На волосах родителей оседали светлой пылью годы, а дети становились выше и серьёзнее, скучая в компании взрослых с их вечными разговорами о чем–то отвлеченном и непонятном. Поэтому Сага не очень удивилась, когда выскользнула из квартиры и обнаружила, что плоская крыша дома, принадлежавшая ей все летние дни, оказалась занята.
– Подожди немного внизу, я докурю и уйду, – сказал Эдуард, выдыхая табачный дым.
Саге не понравилось, что её считают ребенком, её – школьницу, которой стукнуло целых восемь. Во дворе курили не только взрослые, но и подростки. А дети тайком пробовали сигареты, пока никто не видел, или же если собратья постарше оказывались добры к мелюзге. Поэтому девочка прошествовала мимо и уселась на сложенные в углу щиты фанеры.
Молодой человек прищурился, разглядывая соседку, но ничего не сказал. Так они и находились в молчании – он курил, а она сидела, исподтишка разглядывая пока еще недосягаемый образец взрослости.
– Ты была ещё меньше, когда я впервые тебя увидел. Вежливый карапуз в клетчатом платьице, – не в характере Эдуарда было молчать. Он всегда предпочитал поболтать, заполнить чем–нибудь тишину и любил пошутить, остро, но не зло. Сага оскорбилась прозвищем карапуза, а потому надменно заметила:
– Я уже не маленькая.
– Правда? – Взрослый сказал бы, что на дне этого серьезного вопроса плескался смех.
– Да, – непререкаемо поставила она точку. Эдуард оглядел недокуренную сигарету, затем затушил её яркий огонек.
– Отдал бы мне затянуться, – признаться честно, Сага старалась говорить залихватски и бесшабашно. А вышло как–то пискляво и неуверенно.
– Рано тебе курить, – Эд сделал суровое лицо.
– Не рано, – возразила Сага, – Валентине двенадцать, и она курит с восьми лет.
Очевидно, что молодой человек испытывал затруднение – как объяснить Саге то, что курить – не такой уж весомый повод для ощущения себя взрослой.
– Давай договоримся, – сказал он, – ты даешь мне честное слово, что не будешь курить. А я даю тебе слово, что привезу подарок, которому будут завидовать все курильщики вокруг тебя.
Такое предложение было весьма заманчивым. Да и дать честное слово было огромным шагом вперед, во взрослую жизнь.
– Хорошо, – согласилась Сага. Эдуард присел перед ней и заставил смотреть прямо в глаза:
– Если взрослый дает слово, он его держит. Так что, ты должна держать своё и никогда не курить.
Было необычным смотреть ему прямо в лицо. Сага вдруг заметила, что глаза у него не просто серые, а с россыпью солнечных крапинок. Словно солнце оставило свои следы.
– Я буду держать слово, – пообещала она.
– Вот и отлично, – широко улыбнулся Эдуард, поднимаясь на ноги.
Прошло почти полгода, прежде, чем Сага получила обещанный подарок. За это время листья успели облететь с деревьев и рассыпаться желтым полотном. Затем выпал снег, засыпав все улицы и крыши. Но ни дожди, ни зимние холода не могли погрузить город в сон. Он продолжал жить, каждый вечер превращаясь в небесный призрак, стоящий одной ногой на земле. Розовые разводы облаков цеплялись за его крыши. Скованные льдом каналы молчали, пряча под холодной коркой черную тихую воду. Рождество уже прошло, и в школе начались занятия. В тот день было не так холодно, и девочка порядком успела наиграться в перемену на школьном дворе. Казалось, что снег набился не только в сапоги, но и за шиворот, и под рубашку.