Дороги Аннуина

– Кажется, ты заблудилась? Ты выглядишь усталой и измученной, – произнес он, – давай, я помогу тебе подняться.

Сага проигнорировала предложенную ладонь и с трудом встала, ощущая, как болит разбитое в полете колено. Несмотря на её, плохо скрываемую настороженность, юноша по–прежнему улыбался.

– Бедняжка, позволь предложить тебе отдохнуть немного? Моя семья будет рада гостю, – он выглядел так, словно действительно был счастлив увидеть прямо перед своим домом свалившегося кубарем с холма гостя.

Легкий ветерок защекотал ноздри запахом чего–то очень вкусного и приятного. Сага действительно устала спать в полях, на земле. Коренья, которые грифон выкапывал своими блестящими когтями, были съедобны, но она просто мечтала о чем–то более реальном и привычном. Если  удастся хотя бы полчаса побыть там, где всё немного напоминает нормальный мир, Сага сможет придумать – как  быть дальше.

Юноша отворил деревянную дверь, ведущую внутрь небольшого холма–дома. Сага одернула рубашку так, чтобы она хоть немного выглядела лучше, отряхнула не менее грязные штаны, и вошла следом за красавчиком.

Если снаружи дом казался уютным и небольшим, то стоило перешагнуть порог, как все менялось самым кардинальным образом. Дом был не просто домом. Это был огромный дом, и своды величественной залы с большим камином уходили вверх, смыкаясь в расписанном узорами потолке. Здесь хватило бы места целой сотне человек, и ещё бы осталось. У камина на зеленом, как трава, ковре сидела женщина, такая же красивая и идеальная, как и юноша, но неуловимо старше него. «Наверно, это его мать», – подумала Сага. Поодаль, на скамейке, шептались две девочки, каждая выше неё на полторы головы, и выглядели они так, будто природа решила сделать образец человеческих детей. Одна кудрявая, другая – с прямыми до пояса волосами. Обе изящные и нежные, одетые в красивые платья до пола, настоящие леди.

Сага хлопала глазами, оглядывая чудесный дом. Затем спохватилась и вспомнила, что  не стоит терять бдительности.

– Милое дитя, – женщина поднялась и подошла ближе, – проходи, отдохни у нашего очага.

Осторожно прошагав к яркому огню, Сага всё же осталась стоять, хотя ноги так и просились опуститься на мягкий ковер. Женщина протянула девочке деревянную тарелку. На ней лежал большой кусок пирога и какие–то фрукты, похожие на сливы.

– Поешь, – заботливо произнесла женщина. Голод взял верх над настороженностью, и Сага принялась за еду. Боже, желудок у неё, кажется прилип к позвоночнику от голода.

Оставив тарелку совершенно чистой, Сага благодарно взглянула на хозяйку дома. Та засмеялась, выглядя совершенно удовлетворенной тем, как гостья умяла всё за обе щеки.

Девочки–малышки, с любопытством разглядывающие Сагу со своей скамейки, теперь поднялись и стояли рядом с ней. Та, что была кудрявой, как молодой барашек, обратилась к матери:

– Можно мы потанцуем с ней?

– Наша гостья наверно устала, – улыбаясь, ответила мать.

– Но мы не будем танцевать долго, – возразила вторая девочка и повернула к Саге своё кукольное личико, – ведь ты потанцуешь с нами, правда?

Хотела она сказать, что не умеет. Ей не нравилось танцевать, это выглядело смешно и нелепо, и Сага ни разу не пробовала скакать и вышагивать под музыку, как другие. Но было неудобно отказывать тем, кто оказал гостеприимство. Поэтому она кивнула:

– Ну, я не против.

– О, это прекрасно! – Воскликнули обе девочки разом. Одна подхватила Сагу за одну руку, другая – за другую.

– Потанцуй и ты с нами, – кивнули они юноше. Тот не стал отказываться и замкнул небольшой хоровод.

Пламя в очаге внезапно вспыхнуло ярче и разделилось на отдельные языки. Словно зачарованная, Сага смотрела на то, как они меняют форму, истончаются и приобретают облик нескольких пляшущих человечков. Человечки не только плясали, в руках у них было по небольшой флейте и скрипке, и звуки мелодии огненных музыкантов становились всё громче. Хоровод внезапно двинулся с места, и каждый задорно несся вперед в танце. Раз и два, раз и два, с одной ноги на другую, то вверх, то вниз. Этот танец был похож на погоню по воздуху, словно плясуны неслись в нарастающем темпе друг за другом. Музыка становилась громче, смех танцоров звенел, как тонкие колокольчики, и Сага ощущала, что все волнения и заботы уходят прочь, оставляя место восхитительной легкости. Она могла бы танцевать так вечность

В голове было пусто, легко и туманно. «Танцуй и смейся, танцуй – ведь это прекрасно», – это было единственной мыслью в  голове. И Сага смеялась и смеялась, думая, что никогда ничего прекрасней с ней не происходило.

Пламя внезапно замерло. Затем взвилось вверх огромным столбом, поглощая огненных плясунов. Дверь в холм–дом распахнулась с грохотом, словно в неё ударил сильный порыв ветра. Хоровод остановился, прекращая движение, и Сага неожиданно поняла, что ноги страшно устали и сильно болят.

Прямо на пороге, в дверях, стоял худой, одетый в длинное рубище с капюшоном старик. Он опирался на сучковатый посох, и его глаза, поддернутые дымкой, смотрели перед собой.

Хозяйка дома торопливо поклонилась неожиданному гостю.

 – Ты почтил нас своим присутствием, отец провидцев, – сказала она, и в голосе её звучало удивление. Старик обвел глазами помещение, и его взгляд остановился на рассыпавшемся хороводе.