Страница 24 из 80
Абнер Колтон закончил разговор у самых дверей номера. С огромным облегчением отключил телефон и сунул в карман – всю следующую неделю никто не должен его беспокоить.
Каждые полгода Абнер устраивал небольшой отпуск – отключал все каналы связи и приезжал в «Азарино», где сутки напролет не выходил из номера: смотрел телешоу, пил алкоголь и не контактировал ни с кем, даже с обслуживающим персоналом, которому его привычки были известны досконально. Уборка номера производилась с семи до полвосьмого вечера, когда Абнер нежился в горячей ванне, попивая шампанское, или любовался закатом на балконе. По долгу работы, а был он директором крупного агентства по подбору персонала, приходилось много общаться с людьми, и неделя отпуска без надоедливых лиц была как бальзам на душу.
Абнер толкнул дверь номера, куда уже должны были доставить багаж, и с наслаждением втянул кондиционированный воздух. Он пах одиночеством – номер был пуст. О да.
На круглом столике, из ведерка со льдом торчали три бутылки пива. Четвертая, откупоренная, стояла на подставке рядом. Абнер знал, что ее открыли не больше минуты назад – по какому-то неведомому волшебству сделавшая это обслуга успевала скрыться, пока он поднимался в номер, закончив все дела у регистрационной стойки. Сегодня регистрация прошла быстрее, чем обычно, и Абнер гадал, удастся ли застать обслуживающий персонал в номере. Не удалось.
Он швырнул мобильник на диван и потянулся. Неделя полной свободы и, самое главное, тишины! Никаких разговоров! Никаких людей! Еду будут доставлять по расписанию и заранее обговоренному меню. Идеально.
Бутылка приятно холодила руку. Абнер прошел на балкон и облокотился на перила, глядя вниз, на запруженную людьми улицу. С высоты восьмого этажа они казались меньше жуков-навозников и копошились примерно так же. А он возвышался над ними, как бог, способный раздавить одного за другим нажатием пальца.
Абнер рассмеялся своим мыслям и отпил пива. Забавно представлять себя отгородившимся от мира богом, но он более не собирался тратить время на созерцание бесполезных букашек.
Он вернулся в номер и щелкнул пультом. Телевизор ожил, явив на экране девчачью поп-группу в коротеньких юбчонках. Абнер не сдержал улыбки: когда бы он ни приехал, телевизор был настроен именно на этот, любимый канал. Как же ему нравится сервис!
Пританцовывая, он поставил бутылку на столик и стянул пиджак и ботинки. Затем плюхнулся на диван и, подергивая ножкой в такт песне, кинул в рот горсть орешков из вазочки.
Девушек сменил смазливый певец, и Абнер переключил канал. Новости, полнейшая скучища. Он не для того сюда приехал, чтобы узнавать что-то о мире, из которого сбежал. Вот вернется из отпуска, и пусть подчиненные просвещают его, что случилось за время его отсутствия.
Никто не знал, куда он отправлялся каждые полгода. Он отключал телефон, и даже секретарша не могла ответить интересующимся, где директор. В агентстве ходили слухи, что Абнер улетает на собственный остров где-то в Тихом океане. Ну и пусть, практически вся жизнь была на виду у публики, и ему нравилось оставаться человеком-загадкой хоть в чем-то.
Колтон дотянулся до бутылки и залпом осушил ее.
Линдон Стерлинг отложил в сторону список недавно выданных лицензий. Все шло как нельзя лучше: Солитарио полностью оправдал ожидания. Об этом бизнесмене ходили разные слухи, и поначалу Стерлинг воспринял его исключительно как тупоголового красавчика, получившего папину фирму и совершенно ничего не смыслящего в управлении, но сейчас убедился: Солитарио свое дело знает.
Отдых в «Азарино», заслуживал наивысших похвал, но не это послужило причиной согласия на сотрудничество. Стерлинг терпеть не мог подхалимов. Его выворачивало от заискивающих улыбочек, и он мгновенно проникался неприязнью к людям, которые с первых слов знакомства начинали расточать комплименты в адрес нынешнего главы Комиссии и хаять предыдущего. Солитарио же, напротив, высказал сожаление, что так вышло.
- Не бывает людей без греха, – сказал он. – Грех господина Брейди в том, что слишком сильно любил сына. Разве это можно назвать преступлением?
Странно было слышать такое от человека, которого обвиняли в убийстве собственного отца, но Стерлинг принадлежал к числу тех, кто не верил в его виновность. Амадео Солитарио сразу вызвал симпатию, а его подход к бизнесу еще раз подтвердил, что с этим человеком можно иметь дело. Он не пытался выбить никаких дополнительных поблажек, не выставлял себя в выгодном свете перед конкурентами, лишь четко изложил, что именно требуется от Комиссии. И неожиданно для себя Стерлинг принял все условия. Обманщиков он чуял за милю, но Амадео Солитарио был предельно честен, насколько вообще можно быть честным в нарушении закона. С утреннего распития кофе в «Азарино» прошел месяц, и вчера Линдон Стерлинг занял кресло, о котором грезил большую часть жизни.
Он наконец стал главой Комиссии по азартным играм.
Многим пришлось не по вкусу новое назначение. Да что там, кое-кто даже не скрывал презрения и бешенства, когда пришел указ от мэра. А Стерлинг в свою очередь не скрывал торжества. Теперь все будет иначе, уж он об этом позаботится. Но в первую очередь скажет спасибо благодетелю.
На носу ежеквартальная проверка казино, и в отношении «Азарино» Стерлинг собирался ограничиться визитом вежливости. Это самое малое, чем он мог отплатить за честность – единственное качество, которое высоко ценил в людях, и так редко встречающееся у бизнесменов. Игорная сфера – сама по себе один сплошной обман, именно поэтому он и избрал для себя Комиссию. Его забавляла эта двойственность. И заинтересовал Солитарио.