Алиса - мое время, мое пространство

– Но ты не можешь это носить, – возразил Зара, и я раздраженно уставилась на него.

Черт. И как я зразу не сообразила, что в ней я буду слишком приметная.

– Проклятье, – ругнулась я, но аккуратно сложила вещи обратно в сверток. – Я беру их с собой.

Я обернулась к шкафу и  выудила из его недр черную накидку со странным рисунком, одела и спрятала голову в глубоком капюшоне. Фух, что-то я сразу ощутила себя в безопасности.

– Алиса, ты прелесть, – похвалил Зара. – Я уже стал волноваться, что твою красоту невозможно спрятать, но эта накидка скрывает то, что выдает в тебе женщину.

– Закругляйся с такими речами, они меня раздражают, – я ответила грубо, но меня, действительно, слишком бесят эти его заискивания.

– Не обижайся, Алиса.

– Мне пофигу.

– Я же говорил, что ты братик, а не сестра, – произнес Ури, и я с удивлением поняла причину всего его упрямства.

Сам мальчик был одет прилично: штаны и рубаха, такого же фасона, как и у меня, только с грубой ткани, и накидка.

– Да, кстати, Ури тоже необходимо поменять верхнюю одежду, – сказал Зара, подбирая накидку из тех, что до этого выбросил из шкафа.

– Не называй меня так, – потребовал Ури. – Я не разрешал.

Брови Зары поползли вверх, как и уголки моих губ в стороны.

– И как мне к тебе обращаться? – шутя, поинтересовался мужчина, явно не имея понятия, что говорит с наследником Пророка, которые, как я уже поняла, целые поколения правят этой страной.

– Господин Урисомати!

Теперь брови мужчины подскочили от изумления.

– Прекрати, Ури. Он не станет так тебя называть. Для всех ты просто Ури, понял?

– Но…

– Я все сказала, – перебила я его и мысленно велела молчать о том, кто он есть на самом деле, если не хочет остаться один.

Ты ведь и сам уже должен понять, что это опасно.

– Одень, Ури, – велела я вслух, бросая ему первую попавшуюся под руки накидку. Мальчик, хоть и недовольно, но послушно взял подобие плаща.

– Молодец, – кивнул Зара, бросая на меня подозрительные взгляды. Старайся – не старайся, я не скажу тебе ничего. – Так, а теперь пошли на склад, подыщем сумки с едой и что-то для защиты. Я слышал, что отшельники часто коллекционируют редкие виды оружия.

При воспоминании о еде мой желудок предательски сдавило. Кстати, а когда я ела в последний раз? Проклятье, да прошло уже больше двух суток! Схватив в охапку свою одежду, я последовала за Зарой, который, похоже, успел обследовать весь особняк.

Спустившись на первый этаж, он провел нас по узкому коридору прямо в кухню. К сожалению, все кастрюли оказались пустыми.

– Уууу, – расстроено потянул мужчина. – Крысы даже крошки не оставили. Одна надежда, что на складе хоть что-то осталось. Алиса, прошу, взгляни на это.

Я послушно заглянула в открытый люк в полу и увидела высеченные в земле ступеньки, а свет, проникавший сквозь не плотно зашитый паркетом пол, освещал огромные бруски темного мяса и огромное количество мешков и кувшинов.

– Мое любимое вяленое мясо, – сказал Зара, спускаясь. – Для нашего путешествия они будут в самый раз.

М-м-м, просто бомба, а под пиво – самое то! Мясо оказалось очень соленым, твердым и жестким. Это вызвало воспоминания о сборах в подпольных барах Папани, где он усаживал меня по левую от себя руку, велев подливать ему пиво. Он тоже любил вяленое мясо на закуску. Я скривилась. Не самые приятные воспоминания.

– Я нашел еще сыр. Судя по его цвету, он вполне пригодный для употребления. И вино. Оно хорошей выдержки, и делалось отшельниками. Я наслышан об их мастерстве по созданию вин. Такое мало где можно купить и цену требуют высокую. Нам повезло.

Зара вылез из подвала с объемным мешком через плечо. Вот интересно, как он собирается нести все это, ведь идти-то нам не близко? Похоже, он тоже об этом подумал, так как вытащил пару бумажных свертков, а остальное, завязав обратно, перекинул через плечо и закрепил узлом на груди. Вышло что-то похожее на рюкзак. Подвигав плечами, он остался доволен.

– Так лучше. Алиса, ты с Ури поешь пока это, – он указал на оставленные свертки и бутыль с вином. – Я не могу предложить тебе большего. Но обещаю, что мы хорошо поедим в городе.

Обед у них троих был скуден: всего сыр, соленое мясо и вино, но для меня это был праздник. Дома я не могла позволить себе ни грамма из того, что предоставили тут, кроме того, что удавалось стащить на рынке. А вот Ури кривился.

– Ешь, а то не получишь ничего до завтра, – велела я, и тот послушно затих.

– Он тебя так любит.

Я промолчала. Сейчас Ури уже десять лет, и меня аж мандраж берет, когда понимаю, что это произошло за каких-то пару часов. Десять лет, как и Никите... если бы его не убили люди Папани. Однажды она сполна отомстит ему. Интересно, сколько времени там прошло, в моем мире?