Страница 33 из 105
- Вот! – она схватила за локоть и подтащила ближе поникшего Осьмушу. – Вон его спроси! Видел, поганец, кто племянницу его сманил да молчит. Язык часом ли проглотил?
Парень робко дернулся и несмело поднял на нас глаза.
- Что ж ты? Слова сказать нам не мог что ли? – перекинулась на него Румяна. – Молчишь как пень! А дочь мою – раз и увели! Нууу…Скажи хоть что!
- Будет, - Стоян взял жену на руку и оттянул в сторону. – Пусть сам им скажет.
- Так ты знаешь что? – нахмурилась я, упирая руки в бока.
Чего ж злюсь? А то что задерживают меня! Вон еще сколько времени до Трайты ехать да Ладимира несносного терпеть, а тут еще чужие проблемы решай. А Осьмуша-то хорош гусь! За ним следи, ему помогай, так еще и слова в помощь не скажет! Ох и мужики же пошли в Беларде – как телят за собой на поводке водить надо!
- Видел, кто Забаву увел? – в свою очередь спросил Ладимир.
Перевертыш поднял глаза и кивнул. Все ж мужское слово ему важней моего.
- Кто увел - не знаю. Видел только, как она с князевыми стражниками говорила.
- Повтори, - приказал Ладимир.
Осьмуша покраснел до кончиков ушей и тихо, прямо себе под нос, пробурчал.
- Ткани она пошла смотреть, а я за ней – Румяна приглядеть просила.
- Уж приглядел, братец! – крикнула женщина.
- Цыц! Тебе говорят! – впервые за все время рявкнул на нее Стоян.
Я даже рот раскрыла от удивления. Про иных в жизнь не скажешь, что кричать-то умеют.
- Дальше, - велел ведун.
- Дальше, - Осьмуша неуверенно переступил с ноги на ногу. – Дальше к ней витязи подошли в красных плащах да с мечами. Вот такими! Стали ласковые слова говорить, улыбаться. Забава так и слушала их, так и в рот смотрела.
- А после?
- Увели ее после! – снова вскричала Румяна.
- После она все уходить не хотела, - продолжил перевертыш, - Я еле увел ее, а она все оглядывалась. Мы уж собираться стали, только Забава все упрямилась, просила еще задержаться. Купцы уж собираться стали – суматоха началась. Мы только-только вещи в телеге уложила, глядь, а ее-то и нет…
- Так с чего ж ты взял, что князевы люди ее увели?
- А некому больше! – развел руками Осьмуша. – Девки они ж на воинов падки. Как плащ красный завидят, так и следом бежать готовы.
Я презрительно хмыкнула.
- Под одну гребенку-то не равняй.
- Чего ж не ровнять-то, коли правда. И ты б, рыжая, побежала.
- А ну иди сюда, перевертыш, - я угрожающе шагнула вперед, - Сам сейчас до самой Трайты побежишь.
- Тише, Вёльма, - Ладимир отодвинул меня назад. – Хватит нам одной скандальной бабы.
- Это кто это скандальная баба? – взвилась Румяна.
- Цыц! – Стоян.
- Дело серьезное, - строго проговорил Ладимир, - Здесь умом надо действовать. Ежели это впрямь княжьи люди, то нам им слова поперек сказать нельзя.
- А дочь мою уводить обманом можно?
- Криками тут не поможешь, Румяна. Стоян, ты знаешь, куда отряд двинулся?
- Говорили купцы, что в селе они стоят. Будто бы утром в Трайту отправятся.
- Ладно это – успеем. Вёльма, мы с тобой в село едем. А вы – следом за нами да потихоньку, чтоб не видел никто.
- Отчего ж это? Мою дочь увели, а я потихоньку?
- С воплями твоими мы Забаву так и не вернем.
- Дело говоришь, Стоян. Удержи ее, чтоб чего не испортила.
- Ладимир, а нам-то чего делать? – негромко спросила я.
Он хитро улыбнулся.
- А мы с тобой тоже люди княжьи. Помнишь письмецо от дядьки моего? Нас они точно слушать станут. Ты только наперед не лезь, дай мне сказать, а уж после…
- Что ж я совсем что ль дурная как эта? – легонько кивнула в сторону Румяны.
- Лишнего не ляпни да улыбайся чаще. Девок красивых все любят да слушают.
От слов его я чуть было не зарделась да вмиг себя остановила. Нельзя ладимировы речи слушать. Соврет – недорого возьмет. К тому ж слова его колдовские вовсе за чистую монету принимать нельзя. А там – кто ж его разберет. Вдруг и впрямь красивой кажусь?
Вскочили мы в седла. Мирка недовольно фыркнула. Я ласково потрепала ее гриву.
- Потерпи, ласточка, скоро отдохнем. Еще немножечко послужи мне – в долгу не останусь.
Лошадь, хоть и сердилась за долгий изнурительный переход, но все ж согласилась дать мне немного времени. Знает ведь, плутовка, что я ее не обделю. И овса, и лакомств всяких вдоволь получит. Не могу я зверей обманывать! Людей запросто, а зверя…Он же ведь все нутром чует, будто знает наперед. А люди, они все обдумывают, все чего-то примеряют – забыли, что удачу свою чуять надо, а не призывать упрямо.
- Как думаешь, сдюжим? – робко спросила Ладимира.
Тот плечами пожал.
- Сам не знаю, зачем в это ввязался. Да делать нечего – едем, лисица.
Солнышко уж совсем закатилось за холм, когда мы в село въехали. Отовсюду тут хлебом печеным пахло, разговоры людские да песни слышались, огни костров кругом горели. Стало быть купцы с товарцем своим знатно шуму понавели.
- Тихий вечер вам! – окликнул Ладимир старика, неспешно бредущего по улице. В руке его были поводья старой клячи, едва передвигающей ноги.
- Тихий вечер, - поднял голову прохожий, расправляя сведенные к переносице, кустистые брови. Окинул нас внимательным взглядом.
- Не скажешь ли, добрый человек, где у вас тут княжий отряд стоит? Нам купцы у дороги говорили, здесь они.
- Здесь, верно говорят. Только вот зачем вам они?