Страница 16 из 84
Её сердце бешено колотилось, мысли были в полном беспорядке, а язык не слушался.
- Я не могу. Я буду там чужой. – охрипшим голосом молвила она.
- Ты будешь там моей женой.
Он говорил спокойно и уверенно. В её душе всколыхнулся проблеск надежды, но тут же вспомнилось отношение в Западном Кварте к межвидовым связям.
- Вам не позволят жениться на мне.
- Мне не сможет никто запретить. Я четвертый сын в семье. А у старшего брата уже трое детей. Родителям все равно, какое будет у меня потомство и будет ли вообще. Меня с легкостью отправили на военную службу, мысленно распрощавшись и рассматривая как жертву стране.
Да, это была большая редкость. Обычно в эльфийских семьях было двое разнополых детей. Как будто сами боги заботилась о воспроизводстве. И только на фоне затяжного конфликта между Западом и Югом, в семьях стало рождаться по два мальчика, но чтобы четверо!
К кÓму в груди прибавилось чувство волнения где-то в районе желудка. Если до этого момента она и помыслить не могла о каких-либо отношениях с ним, то сейчас забрезжил слабый лучик надежды.
Он в то же время прижал её к себе другой рукой, легко коснулся губами виска и прошептал в ухо:
- Соглашайся.
Согласиться или не согласиться, думать Берта сейчас в принципе не могла. Сквозь тонкую ткань легкого платья она грудью болезненно ощущала его обнаженный торс, а его руки, как нарочно, прижимали её все плотнее.
- Соглашайся.
Горячее дыхание снова пощекотало ухо, а потом его губы стали прокладывать дорожку все ниже и ниже к вырезу платья. Она практически задохнулась, сердце колотилось где-то в горле, а в глазах слегка потемнело. Девушка попыталась отодвинуться и сделала два шага назад, но лежанка уперлась ей под колени. До этого момента она не видела его глаз. Замутненное зрение выдавало картину белоснежных волос и подрагивающего левого уха. Но сейчас… В его взгляде было столько любви и затаённой страсти, что она поняла, что пропала, и что пойдет за этим мужчиной на край света.
В глазах эльфа мелькнуло осознание, он снова прочитал все её мысли. А дальше… Мужчина резко приблизился к ней, дернул шнуровку, стянул платье вниз и стал целовать обнаженную кожу. Вихрь неведомых до этого дня ощущений подхватил её, а ком вырвался из горла хриплым стоном. Она – его, его навсегда.
Солнце практически уже село, когда Берта словно очнулась и попыталась выскользнуть из его объятий. Он прижал её к себе крепче и тихо произнёс:
- Не уходи, завтра на рассвете вместе двинемся к границе.
Девушка занервничала.
- Нет, я должна вернуться. Меня будут искать, если я не вернусь. И потом надо взять хоть какие-то вещи, да немного еды.
- Не нужно еды. От границы до ближайшего форта полдня пути.
- Нет, это опасно. Если я не вернусь к ночи, сюда нагрянет все мужское население деревни. А ещё хуже, если они побегут в Форт за помощью.
Берта все-таки вырвалась из кольца его рук. Неясное беспокойство гнало её назад. Видимо, отец или бабка уже ищут её. Подобрала с пола платье, и стала неловко одеваться, стесняясь обращенных на себя взглядов. Никак не могла справиться со шнуровкой. Тогда мужчина встал и, нисколько не стесняясь своей наготы, подошел к ней, помог с тесемками.
- Я боюсь отпускать тебя, Берта. Как будто, могу больше никогда не увидеть.
- Просто будь осторожен, и я буду.
Она поборола смущение и подняла на него глаза. Сердце сжалось от невысказанного чувства. Он улыбнулся, прижался лбом к её лбу и нежно произнес:
- Я тоже тебя люблю.
Она бежала, не разбирая дороги, распугивая своим топотом всех лесных обитателей. Когда вошла в дом, наткнулась на сердитый взгляд бабки, отцовой матери.
- Ну и где ты шлялась? Ведёшь себя точно, как мамаша твоя непутевая.
Берта опустила глаза, дальнейшее развитие событий было ей знакомо. Сейчас будет подробный рассказ, как её гадюку-мать пригрели на груди, и чем она отплатила за их доброту. Даже отцу в последнее время надоедало это слушать, и он тянул недовольно:
- Прекратите, мамаша, сколько можно одно и то же жевать.
Девушка сразу старалась придумать себе срочное дело – ой, надо травы поворошить в амбаре или по мешочкам разложить, ну или заклинание новое выучить. Но сегодня уже поздно, практически стемнело, и эти отговорки не пройдут.
- Бабушка, я устала очень, весь вечер в лесу искала зеленоус, он совсем закончился.
- И кто его в западном лесу ищет, его там сроду не было, знаешь же, что за ним на юг идти надо.
Бабка смотрела подозрительно.
- Да в прошлый раз как раненых на границе собирали, кажется видела в одном овраге. Но место это не нашла.
- Ладно, спать иди. Завтра рано утром на ярмарку поедем.
- Может я дома останусь? В лазарете помогу.
- Нет, не останешься. Надо ткань купить тебе на платье, а то уже год в одном и том же ходишь, соседи и так сплетни распускают, что мы тебя в черном теле держим.
Берта имела привычку привязываться к определенной вещи, и как влезла в это платье год назад, так и ходила в нем практически постоянно, через день читая над ним заклинание чистки.
Надо отдать должное бабке и отцу, голодом её никогда не морили, да и в лохмотьях она не ходила. А уж как, благодаря своему дару, стала деньги в семью приносить, то бабка вконец смирилась с внучкой «от не пойми кого». Да и сомнения появились, может её отцом и не вампир был.
На следующее утро втроём с отцом и бабкой отправились на ярмарку. Целый день Берта чувствовала себя как на иголках, не могла ничего толком выбрать и постоянно спрашивала, когда же домой? Но бабка с отцом отнеслись к делу обстоятельно, протащили её по всем лавкам, сходили пообедать в трактир, где долго и с наслаждением ели и пили, в то время как ей кусок в горло не лез. К их возвращению в деревню девушка уже вся извелась. И когда увидела толпу магов и эльфов из соседнего Форта на въезде, внутри у нее все оборвалось.