Страница 95 из 124
Бросив саквояж на снег, он взял Игоря за локоть и зашептал, растягивая в гримасе бледный рот:
- Что вы здесь делаете? Уносите ноги, пока они вас не заметили!
Оглянувшись, он вдруг сдавленно хрюкнул и отступил в толпу, которая, наконец, поняла, что в ней есть чужеродные элементы. Игорь насчитал пять указательных пальцев, вытянутых в их сторону. Шесть... восемь! Рождественцы оказались в живом кольце, которое близнецы запросто миновали.
- Не садитесь на метро, - сказал мужчина, из-под просторного свитера которого торчали полы пиджака. Левый глаз его непрерывно «убегал», закатываясь под веко. – Это смертельно опасно!
- Они впустили в себя жуков, - заголосила молодая симпатичная женщина с дырявой щекой и кровоточащими ушами. Обе мочки у неё были порваны и висели лохмотьями. – Механических жуков. Они едят их, смотрите!
Возможно, остальные были иного мнения относительно гастрономических пристрастий рождественцев, но по поводу того, что с ними делать, были единодушны. У многих было оружие - ножи, куски арматуры, толстые ветки. Лица выражали гнев и страх. Знали бы они, что Боря и мухи не обидит, а Оля, при всей своей целеустремлённости и пристрастности, исповедует фатализм, и защищать свою жизнь, наверное, будет только Игорь, но…
Стоп. Внешность Бори тут не при чём. Игорь завертел головой. Марат выглядел так, будто ему вот-вот откажут ноги. Он держал перед собой радио, из которого Вадим Несторович, оседлав птицу-красноречие, расписывал прелести жизни в загородном доме.
Радио. Растоптанные радио…
Игорь вырвал из рук Марата приёмник, бросил под ноги и несколькими ударами ноги заставил корпус лопнуть. Голос старика захлебнулся и утонул в помехах.
Савельев смотрел вниз, на обломки радиостанции, пока не понял, что удара по затылку не будет. Подняв голову, он обнаружил, что глухие вернулись по своим занятиям, и только они четверо всё ещё стоят, не смея двинуться с места.
- Ты молодец, - сказала Игорю Оля, шлёпнув Бориса, который, закрыв глаза, молился вслух, по плечу. Он громко пукнул. – Мне тоже следовало догадаться. Они не в ладах с техникой, да? Не в ладах с... голосами и звуками. Может, и слуха они лишили себя сами. Вот только почему?
- Радио в головах детишек, - сказал профессор. Он вновь стоял рядом и держал за локоть Игоря – будто и не исчезал. - Все эти люди просто трусы. Трусы, что боятся, как их дети, однажды стать марионеткой в руках интервента.
Оля воскликнула:
- Они боятся услышать Голос!
Старик кивнул.
- И тогда они сделали всё, чтобы не слышать даже собственного.
- Вот как, - Игорь подумал, что, если бы внимательнее вглядывался в лица, наверное, узнал бы кого-нибудь из тех, кто избивал его на парковке. Движение разрослось и обзавелось, как видно, собственной мифологией. - А вы? Вы же над ними верховодили, почему мы общаемся, как ни в чём не бывало?
- Я тоже труслив, - с достоинством сказал профессор. – Но по-своему и... наверное, ещё не растерял мозги. Я увидел вас издалека, хотел предупредить, но слава богу, всё обошлось. Теперь идёмте. Пообщаемся по дороге. Этот дом не совсем покинут, и кто-то из жильцов может себя выдать. Кровопролития нельзя допустить.
- Где дети? – вдруг встрепенулась Ольга. – Боря, ты видишь их?
Толстяк, ещё не совсем отошедший от шока, покачал головой. Марат – следом.
Она оттеснила Игоря от профессора и пристально взглянула на последнего снизу-вверх.
- Здесь двое малюток. Им что-нибудь угрожает?
- Возможно, - старик расчесал пальцами волосы. – Я доподлинно не знаю. Мне кажется, лишившись слуха, многие просто перестают их замечать, хотя иногда…
- Поспешим, - решила Ольга и ринувшись через беспорядочно движущуюся толпу, показав героический пример остальным.
Профессор-граф, подхватив свою сумку, уже шёл в другую сторону, и Игорь последовал за ним, решив, что потом разыщет рождественцев. Было страшно, но сейчас он был готов остаться, чтобы узнать чуть больше. Савельев знал, что прямо сейчас ему ничего не грозит. Их заметили только потому, что у них была рация. Табуированный предмет.
Кроме того, что-то не давало ему покоя. Чувство, что он упускает нечто важное.
- Идёмте с ними, - руки начали мёрзнуть, и Игорь сунул их в карманы. Он не знал, что заставило его так сказать, но коль уж сказал «А», говори «Б». - Эти ребята себе на уме, и, по-своему слегка замороченные, но они, по крайней мере, добры к нам с женой. Уверен, они будут добры и к вам.
Свои сомнения он решил временно задвинуть подальше.
- Не-ет, голубчик, - профессор засмеялся и покачал головой. - Никто из этих не подозревает, что я слышу. И ваш покорный слуга всё ещё пользуется уважением, хотя объявился новый лидер, и этот чокнутый сумел собрать вокруг себя настоящий культ. Я так выживаю. Они вламываются в дома, и…
- Вы тоже находите, чем поживится, - Игорь выразительно взглянул на саквояж.