Дети радиопомех

Рычаг слишком высоко, чтобы до него мог дотянуться среднестатистический ребёнок, однако рядом лежала табуретка. Она опрокинулась, когда слышащий, мальчик или девочка, с неё спрыгнул.

Эта табуретка оказалась у Игоря в руках, и он обрушил её на голову ближайшего ребёнка. Тот свалился, как куль с мукой. Казалось, все взгляды тотчас же устремились на него, и Игорь не стал терять времени. Он взялся обоими руками за рукоять и потянул вниз.

Наступила ти…

Нет. Пол по-прежнему трясётся. Просто он, Игорь, наконец, оглох. Что-то в голове повредилось, а рукоять… ну что ж, он пытался. Она не поддалась. Не уступила ни миллиметра. Кто-то гораздо более сильный не давал её опустить, и он же, обладатель добрых десятков рук, сдавил с двух сторон голову, будто тыкву.

- Отпустите её! Пожалуйста! – крикнул Игорь. Оглянувшись, он увидел, что всё вокруг – стол, табурет, который он выпустил из рук, канистра с машинным маслом, пустая бутылка и несколько гаечных ключей - парит в воздухе. Как тогда, в супермаркете. Электричество тут ни при чём. Это дети, вернее, тот, кем они стали, приводит механизм в движение силой своего разума. И жалкий, ничтожный человечек не в силах ничего здесь изменить.

Игорь уронил руки.

А потом зарычал Лев.

- Ради Бога, что это вы здесь устроили?

Голос с лёгкостью перекрыл шум. Он разбил чары, которые мешали Игорю слышать крики Ленки, и даже механизмы замерли, будто в удивлении.

В дверном проёме стоял высокий человек, и, уперев в бока руки, оглядывал присутствующих. Ему не требовалось ни света свечей, ни лампочек - он сам был светом, пусть видимым и не глазами, а каким-то иным, потаённым органом; лучился, как… как дворовый пёс лучится дружелюбием. Эта аналогия далека от идеала, но Игорю ничего другого в голову не пришло. Головы детей, будто заводных игрушек, повернулись к новоприбывшему.

Второй фразой, произнесённой им, было укоризненное:

- Это неприемлемо, дети мои. Человеческие жизни не игрушки. Немедленно отпустите бедняжку.

Всё, что зависло в воздухе, со страшным грохотом посыпалось вниз. Игорь схлопотал по голове жестяной банкой. Высокий человек остался неподвижен и индифферентен ко всему окружающему. Когда шум стих, мягкий певучий голос зазвучал вновь:

- Ну-ну. Вовсе незачем так злиться. Я всё понимаю. Даже больше, чем все вы думаете. Я знаю вашу беду, но знаю также, что человеческие жертвы ничем не помогут. Они только уведут вас с пути истинного.

Игорь думал, что ответа не будет, однако хор ответил. Тон его был не слишком-то благожелателен.

- Сидящий на пороге хотел пролить свою кровь, чтобы большие люди тоже услышали Его.

Земля резонировала от голосов. Игорь вспомнил коридоры и лестницы, которыми они шли, и представил, что все они заполнены детьми. На что надеется этот высокий человек? Им просто не позволят уйти.

- Она бы погибла, - незнакомец покачал головой. - Плоть слаба. Вы причинили бы ей необратимые повреждения своими железками.

Добрый десяток рук поднялся, добрый десяток маленьких чёрных пальцев с сорванными ногтями указал на Игоря.

- Он бы остался. Он с ней связан. Если бы услышала она, он бы тоже услышал.

Игорю почудился знакомый голос. От повернулся, но не увидел сына.

- Кирилл? – спросил он в пустоту. – Нам нужно поговорить, пацан. Ты едва не убил собственную мать, и я не собираюсь спускать это на тормозах!

Услышав, сколько желчи в его голосе, Игорь разрыдался. Потом вскочил и побежал туда, где по-прежнему висела Лена. Руки её разведены в стороны, одежда натянулась и порвалась, ключицы и верхние рёбра болезненно выпирали. Штаны ниже колен разодраны в лоскуты, по ногам текла кровь.

- Ленка, - звал Игорь. Попытался высвободить руки, но не смог.

Она открыла глаза.

- Они не правы. Я чувствую его страсть к жизни. Чувствую, как он хочет родиться… о боже, Гоша, я чувствую его! Они что-то сделали, и я чувствую!

Уловив незнакомую интонацию, Игорь приблизил своё лицо к лицу супруги. Под распухшими веками как будто вставало солнце. Слёзы чертили на щеках блестящие дорожки, и, затвердевая в воздухе, кристаллами падали на пол. Пар изо рта и ноздрей рассказывал о пожаре в области сердца, пожаре, в котором одна за другой гибнут ветхие постройки их прежней жизни. Мужчина засуетился, осознав, что шок сейчас пройдёт и жена почувствует холод.

Высокий человек быстро прошёл через зал, и сильные руки попытались разжать механические тиски.

- Дорога через жестокость и боль – ложная дорога, - он продолжал говорить, ни к кому конкретно не обращаясь, но Игоря не покидало ощущение, что его слушают. Причём очень внимательно. - Вся наша цивилизация, вся её история тому примером. Ваша ещё очень молода, так учитесь у старших братьев и слушайтесь добрых советов! Ну же, поиграли и хватит. Теперь отпустите бедняжку.

Шестерни зашуршали вновь. Крутились они теперь в обратную сторону, и скоро Ленка всем своим весом легла на руки мужу.