Страница 69 из 124
Преодолевая километр за километром, будто карабкаясь на гору, они вползли во владения детей. Парк совершенно преобразился за эти две недели. Всё вокруг выглядело так, будто заброшено много лет назад. Между люльками колеса обозрения курился туман. Снег лежал грязными кучами там и сям, деревья надсадно кряхтели. Где-то высоко прыгала с ветки на ветку ворона.
Они добрели до ржавой железной двери, у которой когда-то расстались с Петром и Милой. При виде нескольких бурых пятен на снегу Ленка лишилась чувств. Всего лишь натёкшая с петель ржавая вода... трупы исчезли, будто их и не было. Игорь долго приводил жену в сознание, топя в ладонях снег и брызгая на лицо. Кирилл и несколько бредущих, что присоединились к ним по дороге, ждали. Ни терпения, ни нетерпения не отражалось на их лицах - ровное, как степь, выражение, над которым плывут слоистые облака беспечности, одно на всех.
Игорь оглянулся, чтобы удостовериться, что в парк за ними никто последовал. За время, что провели они в добровольном заточении, многое поменялось. Будто остался позади некий рубеж – не в физическом, а в эмоциональном плане. Те, кто приготовился умирать, тихо скончались в своих гробах-квартирках, а прочие, погоревав, решили, что они не готовы мириться с текущим положением дел и занялись если не возрождением цивилизации, то хотя бы подготовкой к пиру во время чумы.
Кипела большая работа. Разгребали помятую, усталую планету от снега, раздобыли технику и тех, кто мало-мальски умеет с ней управляться, организовали раздачу съестных припасов – по талонам, как раньше, - Игоря даже пробило на ностальгию. Внутренние войска и МЧС мало-помалу брали ситуацию под контроль. Не раз и не два Игорь замечал хмурых людей с оружием и в зимнем камуфляже. Хватало и народных ополченцев – один такой отряд попался им навстречу и организованно, без паники, передислоцировался на порядочное расстояние, где и оставался до тех пор, пока супруги в сопровождении детей не скрылись за поворотом.
Игорь слышал за спиной голоса.
- Как думаешь, почему они вместе?
- Потому что девка беременна. Оно управляет ей изнутри. Разве ты не слышал? Голосом управляет.
- Может, отобьём?..
- Проблем потом не оберёмся.
Бредущие не пользовались дорогами. Они шагали напрямик, иногда по грудь в снегу, иногда по самое горло, а каждое препятствие окидывали внимательным взглядом, прежде, чем форсировать его или обойти. Прохожие реагировали на детей, как на прокажённых: отворачивались, иногда плакали, однако в мире, где слёзы не в силах ничего изменить, их старались не тратить попусту.
Игорь заметил, что исчезли все собаки, на которых он совсем недавно делал ставку в гонке на выживание, и совершенно этому не удивился. Самый жестокий хищник вернулся. Бока его обвисли, но он готов наверстать потерянное.
К парку подошли, когда солнце мягко легло в костлявые пальцы деревьев. Набежали тучи и вновь запахло снегом. Обычных людей здесь не было, зато часто встречались бредущие. Ручьи и реки их, словно стаи ворон или рои насекомых, стекались в убежище с наступлением вечера. Прямо посреди проезжей части, на улице имени Двадцать Второго Партсъезда, высилось что-то, что Игорь сначала принял за гигантскую белку, перешедшую с орешков на человеческие головы. Он напрягся, но хмыкнул, когда опознал нагромождение бордюрных камней. Вздох облегчения, однако, был преждевременным – венчала конструкцию человеческая рука. Растопыренная пятерня, схваченная трупным окоченением.
Они встретили ещё несколько таких обелисков, сложенных из тротуарной плитки, из старых телевизоров, из покрышек и прочего мусора. Каждый раз Игорь хотел спросить у сына, что они означают, но каждый раз заставлял себя промолчать, боясь, что ответ будет достаточно безумным, чтобы поставить крест на крохах доверия, которые зародились у Ленки к пацану. В такт движению деревьев венчающие обелиски руки словно начинали махать приближающемуся отряду. Выглядело жутковато.
Наконец, Игорю удалось привести в чувство жену, и они вошли внутрь. Грохнула, закрывшись, дверь. В последний момент мужчине показалось, что он ощущает чей-то пристальный взгляд. Будто здравый смысл, от которого он отвернулся, смотрит ему в спину.
Кирилл видел в темноте как кошка. А может, глаза ему были не нужны здесь, где просыпалось новое чувство - чувство притяжения к себе подобным. Лена держалась за мужа, впиваясь пальцами ему в запястье, и тягучая, в чём-то даже приятная боль, которая медленно заполняла всё существо Игоря, пробудила в нём ужасные мысли: «что, если меня обвели вокруг пальца?» Может, Кирилл привёл их сюда единственно затем, чтобы заполучить брата прямо на руки? Чтобы научить его быть таким, как остальные, подкрутив регуляторы в голове, настроить на нужную радиоволну?
Игорь достал из кармана прихваченный из супермаркета фонарик, щёлкнул, и в помещении не осталось места, где можно было спрятать даже детскую игрушку. Лицо Кирилла, который остановился и обернулся к ним, выглядело круглой светящейся монеткой.
- Не бойтесь, глупые, - подземелье резонировало от гула голосов, будто кто-то открыл коробочку, полную шершней. – Голоса не нужно бояться. Когда он заполнит вас изнутри, сомнений не останется. Эта дверь открывается в обе стороны, но мы не боимся.
Игорю показалось, что Кирилл сказал куда меньше, чем мог. Вспомнились дни, когда они с Ленкой ждали первого ребёнка. Тогда, положив ладонь на живот жене и почувствовав толчок, Игорь переполнялся страхом. Он запросто мог уйти из дома на всю ночь и провести её с друзьями в чьём-нибудь гараже, горестно рассуждая о перспективах отцовства. Ленке некуда было убежать. Изредка она курила, положив локти на перила балкона, и рассохшуюся до трещин почву щёк размягчали ручейки слёз.