Страница 21 из 124
- Пакетик нужен? Салфеток нет.
- Пакетик полтинник?
- Бесплатно.
- Нет, спасибо. Ну, бывай.
И Игорь побежал дальше, на ходу откусывая от хот дога. Подумать только, какие люди изворотливые твари! Мы греемся друг об друга ночами, ходим на двух ногах и умеем провести языком по внешней стороне губ так, чтобы было щекотно, но даже не подозреваем, что в каждом из нас живёт ящерица с холодным склизким брюхом и расчётливыми мыслями. Те, кто не умеет выпускать свою анаконду на свет, однозначно плохо кончит... причём - Игорь вдруг понял это с необыкновенной ясностью, - кончит в самые ближайшие дни. Неизвестно, что будет дальше, но ясно одно - правительство, привлеки оно хоть миллион волонтёров, ничего не сможет исправить в человеческих сердцах. В умах, которые, охлаждаясь, внезапно понимают, что своя шкура всяко ближе к телу.
Что укрепляло Игоря в его странном фатализме - так это многочисленные тревожные знаки. Пятно крови на асфальте, замёрзшая лужица - тело куда-то оттащили, а может, оно в одном из этих сугробов, ждёт подальше от глаз честных людей приезда скорой или лета - смотря что придёт раньше. Бродячие собаки, появились как будто бы ниоткуда: они нюхали всё вокруг, рылись в мусоре, скалили друг на друга зубы. Пытались лизать снег вокруг замёрзшего кровавого пятна, скребли его когтями. Игорь никогда бы не мог подумать, что в их районе столько бродячих собак. На человека они косились с каким-то человеческим выражением, человеческими глазами - словно все, кто умер позапрошлой ночью, перевоплотились в хвостатых бродяжек. Игорь не знал, что сталось с любителем хурмы, но подумал, что вон той, рыжей с белым, тонконогой собачонке вполне подошли бы его очки. Идеально подошли бы. Чьи-то растоптанные, измятые вещи - шапка и шарф, и даже маленькие варежки на резинках. Игорь носком ботинка подцепил шапку и перевернул, но не стал смотреть (а вдруг там чьи-то мозги?), а просто прошёл дальше, чтобы заглянуть в окна машины с разбитым боковым стеклом.
Тут-то Игорь вдруг заметил, что они не единственные вышедшие в неизвестность этим утром. Как будто тебе в тёмной пустой квартире кто-то пощекотал пёрышком шею. Сначала нахлынуло облегчение, а потом кровь в венах на мгновение застыла, заставив кожу покрыться испариной. Они возникли как из-под земли, злобные карлики, напялившие белые неподвижные маски. За забором мелькает чья-то весёлая шапочка в виде хрюшки из игры Angry Birds. Кто-то на глазах Игоря перелез через балкон на втором этаже и упал в сугроб... поднялся, не отряхнувшись и загребая руками, принялся выбираться на твёрдую поверхность. Голова Игоря как будто обрела возможность вращаться вопреки всем законам анатомии, а глаза подмечали всё новые и новые движущиеся фигуры.
Ветер пригнал стада туч и начал их доить, пролив на землю капли зимнего молока. Игорю вдруг захотелось стука дождя, но был только снег, много снега, целый мир снега, который заполнил собой всё свободное пространство, как большой пушистый кот. Колесо обозрения, маячившее над тощими руками деревьев, почти полностью утонуло в его шерсти.
Игорь обнаружил, что они почти миновали вертикальные декоративные столбы у входа в парк Гагарина. Мощёная бурым камнем дорожка пробиралась среди деревьев, и становилась в их тени по-настоящему дикой, будто старая индейская тропа. Уткнись лицом в морщинистое плечо какого-нибудь дуба, досчитай до ста - и обнаружишь себя посреди лесной чащи.
- Эй, пацан! - рявкнул Игорь, больше для того, чтобы услышать свой голос.
Стоп... а где он? Снег застилал Игорю глаза, ветер пел над ухом что-то из репертуара Black Sabbath. Мужчина бросился вперёд, размахивая рукавами. Увидел возле кормушки для птиц в стороне от каменной дорожки фигуру, с воплем облегчения подскочил, развернул... белое лицо уставилось на него стеклянными глазами. Губы казались изгибами церковного колокола - такие же холодные и звонкие на морозе. Игорь отшатнулся, едва не свалившись в сугроб. Постарался истерически захохотать (рассудив, что всё лучше, чем позволять нижней челюсти трястись в приступе ужаса), но горло соглашалось только на икоту. Все они чем-то похожи теперь друг на друга, и всё же Ленка не очень обрадуется, если муж приведёт не того ребёнка.
- Прости малыш... ты не видел тут... а, ладно.
Мальчик - теперь можно было заметить, что он выше Кирилла на полголовы, отвернул лицо и побрёл по своим делам, чем дальше, тем больше проваливаясь в снег. Такое чувство, что он... все они потеряли связь со своими глазами - смотрят теперь не наружу, а вовнутрь. Что бы это ни значило. Выбравшись на дорожку, Игорь задумался. Кирилл был одет в тёмно-зелёную куртку и чёрную шапку - то есть, ровно в такую одежду, в которую одевают своих подрастающих чад девяносто процентов серьёзных родителей. Какие же дураки! Игорь сейчас созерцал по меньшей мере полдюжины тёмных шапок. Все куда-то брели, разными дорогами, но в одном направлении. Далеко впереди между киосками с попкорном и кофе, закрытыми на зиму, мелькало несколько фигур, цепляющихся друг другу за куртки на манер паровозика или змейки - ноги они переставляли с пугающей синхронностью. Игорь шарахнулся от какой-то девочки, нижняя губа которой лоскутами свисала на подбородок - это не доставляло ей никаких ощутимых неудобств, - побежал вперёд, заглядывая в лицо каждого, кто встречался на пути, потом назад: Кирилл вряд ли успел уйти далеко, и может даже подождал папку, делая вид, что заблудился, и нарезая круги вокруг какого-нибудь дерева. Кое-кто действительно так делал: вокруг иных стволов образовались чёткие, идеально круглые тропинки. Постепенно они замыкались в цепочки, которые грозили соединить в единое целое весь парк - если конечно снег не застелет всё это свежим покрывалом.