Дети радиопомех

К примеру, он редко позволял себе откликаться на зов приятелей - телевизора с буржуйским спортивным каналом (отечественный командный спорт Игорь не признавал - может, он был излишне субъективным, но даже хорошие игроки, оказавшись в российской команде, по его мнению, отстёгивали от греха подальше обе ноги и ставили кривые деревянные протезы. В хоккее это не так заметно, а вот в футболе...) и весёлой, звонкой толпы пивных бутылок. Есть чем гордиться - сразу видно, кто из них двоих - Игоря и телевизора - хозяин в этой непростой жизни. Правда, если уж позволял, то закруглялся никак не раньше четырёх утра, но это совсем другая история.

Столь же редко Игорь позволял себе ругаться на домашних. Жена говорила, что он давит, не даёт вдохнуть. Нависнет над тобой, расправит плечи и смотрит сверху вниз, недобро, как медведь на малыша, который играл в прятки посреди леса и случайно спрятался в берлоге. Игорь оправдывался: это, мол, не оттого, что я главный злодей нашего с тобой фильма. Меня просто тянет ругаться, громко, сладко, до хруста в суставах... ты бы не стерпела, если б я на тебя наорал, да, дорогая? И я, как могу, сдерживаю это желание. Оттого и взгляд такой сосредоточенный.

Сейчас или поздняя ночь, или раннее утро - чёрт его разберёшь. Телевизор молчал. Игорь был трезв и зол - до крайности паршивое сочетание.

Он встал среди ночи попить воды - всего лишь воды! - и вот результат. Ленка выскочила из спальни, будто ожидала увидеть его формирующим кокаиновые дорожки на доске для резки хлеба. Конечно, в её положении всякая реакция простительна - но кто простит его, Игоря, за то, что вместо воды в стакане он внезапно восхотел водки?

Она задержалась в дверях, придерживая заметный уже живот, обнимая его так, будто это была сумочка с месячной зарплатой. Сопроводила взглядом до рта мужа стакан - только мигалки забыла включить - а потом, не усмотрев в его действиях ничего предосудительного, сказала:

- Кирюха опять чихал всю ночь.

Стало быть, вот он какой, запасной план...

Лена не признавала халатов и ночнушек, и Игорь её в этом поддерживал - сложно не любить плавные, неспешные изгибы тела под одеялом. Любил думать, что там она голая. Трусы и удобный топ она натягивала, только когда выходила из комнаты. Было это так же стремительно, как и всё, что Ленка делала в жизни. Буквально впрыгивать в одежду - Игорю эта привычка казалась до крайности забавной. Когда они начинали встречаться, она успевала одеться и собраться за то время, пока Игорь вылезал из машины и неспешно шёл к подъезду. Она была его падающей звездой, которой, чтобы спуститься с шестого этажа, хватало считанных секунд.

С тех пор миновала целая эпоха, но многое не изменилось. Не смотря на морщины на щеках и над бровями, Лена (без косметики!) всё так же вызывала в руках сладостную дрожь. Мягкие округлости лица, губы, от которых скулы сводит, как от переспелой хурмы... худенькая, с узкими бёдрами; блондинистой её шевелюре могла поклоняться, как языческому богу, любая школьница, воспитанная на феях winx и куклах барби.

С Леной они прожили вместе уже девять лет. В браке - восемь. Это долгий срок, и далеко не всё было радужно. Далеко. Игорь думал, что заслужил надбавку за вредность, но министерства, которое бы такую выдавало, к сожалению, не существовало - он даже проверил в интернете. Чёртовы отделы записи актов гражданского состояния - штампы-то они в паспортах проставляют, а что дальше? Дальше - пускают всё на самотёк, и уживайся со своей второй половиной, как хочешь. Почему нет горячей линии, чтобы... да хоть для того, чтобы позвонить и высказать всё накипевшее в отношении этого сомнительного отдела?

Нет, Лена не говорила «пора тебе уже повзрослеть». О, эта мигера прекрасно изучила материал! Она знала, что банальности настраивают его на самый благожелательный лад. В своё время Игорь посмотрел с женой столько мелодрам, что мог, ехидно улыбнувшись, на любое замечание ответить точной фразой из «Как я встретил вашу маму» или «Друзей». На память он никогда не жаловался. Поэтому Лена доставала мачете своего языка и шла нетореными путями, перебираясь через овраги, форсируя речушки, чтобы обойти патрули, которые выставлял на главной дороге Игорь. Иногда его так и подмывало выпотрошить полочки с задвижечками в комоде жены, все её шкафчики, раскидать одежду по полу и найти, в конце концов, инструкцию с заголовком «Инженерные системы мозга твоего мужа: спецификации».

К примеру, сейчас, поднимая брови, она говорила:

- По-моему, ты слегка перетрудился.

Это выводило Игоря из себя. Да какой чёрт перетрудился, если всё, что он делает на работе, это срывает цветочки, нюхает их и сажает обратно - нужной стороной вверх. Фигурально выражаясь. Эти криворукие мудаки в магазинах даже не способны правильно настроить тормоза. Тормоза! Они не должны звучать, как струна на бас-гитаре «Урал», не должны быть натянуты так, как будто на них повесился стадвадцатикилограммовый бугай - что может быть проще? Так нет же. Да, работа в веломастерской - не работа мечты, но это дело было Игорю по силам. Не слишком тяжёлое, приходишь, когда хочешь, уходишь, когда надоест, можно вволю посмеяться над человеческой глупостью (ну как, скажите, можно поставить руль задом наперёд, чтобы ноги при кручении педалей задевали за переднее колесо!) и почувствовать себя на высоте.

- Слегка перетрудился и не понимаешь, что Кириллу вредна собачья шерсть, - сказала она почти ласково, устало кривя уголки губ. Ну точь-в-точь мать-одиночка, уставшая от нескончаемых детских проказ. - Я тебя очень прошу, просто умоляю, выгони её, или хотя бы не прикасайся.