Дети радиопомех

- Ладно, я понял. Ты болеешь. Отдыхай. Приходи послезавтра... или - как поправишься.

Палец вдавил кнопку сброса вызова. А Маша? До неё по-прежнему не дозвониться.

Игорь внезапно вспомнил, что у неё маленький ребёнок. Неизвестно, с чего - просто вспомнил, и всё. Наверное, приболел, вот и осталась Машка дома. Но можно было, в конце концов, позвонить. Интересно, а как её муж? Пошёл ли сегодня на работу? Помнится, Маша говорила, что тот в сыне души не чает - заливалась прямо соловьём, а Игорь, изображая сурового начальника, рявкал на неё: «Машка! Распелась, разбойница... вон, у тебя бумаги на столе лежат не разобранные, а ещё нужно приёмные листки на завтра подготовить».

Так и живём.

Игорь пнул напоследок дверь и пошёл домой.

Что-то происходило. Пока неуловимое, оно щеглами носилось в воздухе и пучилось над лучистым, играющим в окнах многоэтажек, солнцем очертаниями тяжёлых, тёмных туч. Проходя мимо автобусной остановки, Игорь спросил у скучающих, подмёрзших граждан:

- Давно нету транспорта?

- Чёрт-те-чё, - буркнул мужик с сосульками в бороде. - Газельки вообще не ходят. Ругаемся на чурок, что рабочие места позанимали, а исчезнут - что будем делать? Мы тут, братец, все на таджикской игле сидим.

Он подумал и прибавил нелицеприятное слово. Парень лет двадцати рядом приплясывал, запихав руки в карманы. В ушах - нитки плеера, музыка грохотала так, что слышно за несколько метров. Сумка на ремне через плечо расстёгнута, оттуда торчат какие-то бумажки, так, будто их просто сгребли в охапку и запихали, как ворох листьев.

Игорь дотронулся до локтя парня, показал ему на расстёгнутую сумку, но добился только пустого, почти кошачьего взгляда. Мимо пронеслась жёлтая скорая помощь. На кольце кто-то в кого-то вмазался, и теперь там, как цветок кувшинки на спокойном полотне пруда, расцветали истерические вопли.

- Бесполезно, - пробурчал бородач. - Молодёжь - она такая. Заткнёт уши и ходит, как шпалой ударенная.

Игорь пошёл дальше, думая, что, если бы привычный мир вдруг в одночасье сошёл с ума, вряд ли подавляющее большинство людей это заметило. С утра стылые глотки подъезда точно так же отрыгнули бы толпы сонных потенциальных работников и работодателей. Если бы солнце вдруг не взошло, они бы поняли это только во время ленча, бросив задумчивый взгляд в так и не посветлевшее окно. Если бы все дороги внезапно стали трещинами к земному ядру, всё равно кто-то бы торчал на автобусной остановке. Рука сама потянулась к мобильнику, набрала в браузере: «Что происходит?» Так... «Со мною вот что происходит» - это кино. А ты что думал - ответ на все вопросы?

Игорь почувствовал на губах холодную усмешку. Домой не хотелось, но смутное беспокойство заставляло его переставлять ноги всё быстрее.

«Что происходит на Украине?»

«Что происходит с моим ребёнком?»

Чертовщина какая-то. Так и не открыв ни одну ссылку, Игорь убрал мобильник и свернул за угол на тропинку между домами.

Его грубо оттолкнули. Пытаясь удержаться на льду, Игорь выпростал руки из карманов. Грязный подросток в съехавшей на бок шапке стоял и каким-то детским, недоумённым взглядом из-под очков глядел на Игоря, который, в свою очередь растерянно поправлял шапку. Судя по лицу, незнакомцу лет пятнадцать-шестнадцать. Из губы, не то прокушенной, не то разбитой, струилась кровь, собиралась каплями в жидком пушке на подбородке. Куртка расстёгнута, концы шарфа полощутся на ветру. Свитер весь в снегу, в какой-то застывшей жидкости - Игорю подумалось, что это может быть слюна.

- Заткнись, - сказал парень и швырнул в Игоря хурмой. Подмёрзший плод с громким шлепком влетел мужчине в живот и скатился на снег.

Рука нырнула в карман и спустя мгновение явила пред очи Игоря ещё один фрукт. Этим парень не захотел делиться, а сунул его в рот и попытался надкусить. Игорь видел, что хурма твёрдая, как камень: такие гладкие увесистые булыжники он видел в дни своей юности на Байкале, когда они с друзьями сорвались в безумное путешествие по стране на полуразвалившемся уазике.

И, подобно камню, замёрзшая хурма легко одолела кость. Зубы захрустели, с новой силой потекла кровь (на этот раз изо рта), и юноша продемонстрировал Игорю окровавленную ухмылку. Нескольких передних зубов у него не было - они торчали из оранжевого бока фрукта.

Игорь потерял дар речи.

- Замолкни, - прошипел парень. У него получилось «заволфни». - Иди кува фол. Я фебя не флыфу.

Он размахнулся, и очередной плод эбенового дерева отправился в полёт. На этот раз Игорь был готов. Он отбил хурму, однако растерянные, заторможенные мысли не дали ему среагировать на последовавшую атаку. Хурма у паренька кончилась. Зажав между ладоней собственную голову, будто желая её оторвать, он бросился вперёд. Удар смягчила шапка. Игорь отшатнулся, сделал шаг влево и ударил просто и безыскусно в подставленное ухо. Подросток рухнул, как подрубленный, и больше не пошевелился.

Вытянув шею, Игорь разглядывал спину недавнего соперника. В груди шумно ухало, по затылку пробегал холодок. Он хотел бы с чистой совестью обозвать этого придурка наркоманом, вызвать скорую и пойти дальше, но что-то смущало. Одежда, пусть и грязная, но не дешёвая. Хорошая обувь на толстой подошве. Очки эти, опять же... больше всего парень походил на свихнувшегося за решением формул ботаника, чем на бомжа и юного беспредельщика.