Страница 64 из 231
Я слушала только одну часть. Потому что мне это нравилось. И может быть, эта часть была не совсем хорошей, но мне она была ближе. В ней не было совести, страха, ответственности, честности – в ней были яркие желания, мечты, стремление познать все на свете, найти бессмысленные ответы на несуществующие вопросы, искать что-то, что уже есть, бежать только вперед, к выходу из этого мира. И неважно, какой это мир. Серый, угрюмый, печальный, замкнутый, одинаковый, мертвый, или трепещущий, гостеприимный, необъятный, живой. Просто вырваться из мира, найти себе пристанище в другом, сменить место жительства души и разума. У каждого человека был свой мир. Маленький невидимый мир в большом общем мире. Мир, в котором все так, как хочет он. Но в моем мире давно что-то было не так. Было неспокойно, неуютно, боязно находится в нем. И я искала себе другой.
Но новый мир нельзя найти. Его можно только создать, нарисовав, как картину в своем воображении, слепить из любого материала, которой только захочешь. Найти фон, основу, фундамент для мира, и построить на этом то, в чем можно найти свою отдушину. И разрисовать это яркими цветами: хочешь солнца, вот тебе желтый, хочешь неба, вот тебе синий, хочешь любви, вот тебе красный, хочешь чистоты, вот, пожалуйста, белый, хочешь спокойствия и гармонии, возьми голубой… А хочешь посеять мрак в этом мире – смело бери черный.
Я резко дала по тормозам, остановившись. Хватит, я заехала слишком далеко. Вокруг уже не было фонарей и признаков цивилизации. Только поле из нежных оранжевых и бежевых цветов, небо, озаряемое вспышками заходящего солнца, и дорога, манящая отсутствием ее конца. Она уходила вперед, и я уже минут семь не встречала по пути ни одной машины. Это была старая, асфальтированная дорога к границе. Здесь ездило немного автомобилей. Но мне нравилось кататься по этой дороге. Ветрено, тихо и безлюдно. То, что надо для убийства свободного времени и тяжелых дум.
Я сняла шлем, слезла с мотоцикла, заглушив его. Спрятав ключи в карман, я закинула на плечо сумку и опрометью бросилась в поле, оставив свой транспорт на обочине. Я пробежала несколько метров, достаточно далеко от дороги, но чтобы не потерять из виду мотоцикл. Отбросив от себя сумку, я рухнула спиной в злаковые растения, которые колыхались по ветру сотней нетвердых тростинок. Я вдохнула свежий вечерний воздух. Пахло травой и землей. Ветер носился по полю, гоняя колосья. Ему здесь было просторно. Я закрыла глаза, прислушиваясь к звукам природы. Ни одного чужого, постороннего звука. Только шум травы и тишина.
Я ощущала всем телом трепет, тепло земли, на которой лежала. Приподнявшись на локтях, я вгляделась вдаль. На сотни метров впереди, до самого горизонта, простирались плодородные, цветущие холмы. Я подняла глаза на небо в ярких красках. Тогда я подтянула к себе сумку, достала из нее сложенный аккуратно альбом и заточенный остро карандаш. И стала рисовать: облака, траву, птиц, дорогу, колосья пшеницы, что только успевал увидеть мой глаз. Я делала наброски, не особо прорисовывая детали, но старалась нарисовать все точь-в-точь, как было в натуре. Как будто хотела увидеть в альбоме отражение окружающего меня мира. А мир был прекрасен. Нетронутый, свободный, дикий и бескрайний. Передо мной была широта русских полей, небо без конца и края, ветер, звучащий вечной песней в волосах, целая жизнь, чтобы понять и запечатлеть этот мир. И я начала с карандашного наброска.
***
- Хорошо, когда у меня будут брать интервью, я и словом о тебе не обмолвлюсь, ханжа ты бесстыжий! Повернутый псих!
Но Дамир только издевательски хохотал, скрываясь на втором этаже. Витя, все еще потрясая кулаками в злости, промаршировал к дивану и с размаху упал на него. В очередной раз эта парочка поцапалась друг с другом, как цапается она каждый день, а то и час. Они просто жить не могут, что бы повздорить. Причем начинает перебранку обычно мой брат.
Вертя в руках зажигалку, Витя щелкал ей, играя с огоньком. Курить не курил, но заметно нервничал. Взгляд его бездумно бродил по драным обоями и скрипучему полу дома.
- Водички принести? – заботливо спросила я.
- Не надо, спасибо, - отозвался брат, не сводя глаз со стены.
Сегодня он должен был идти на встречу с тем самым музыкальным продюсером. Прошло всего несколько дней с момента выступления группы в баре, а дедуля уже активно вел переговоры с ним. Звали нашу надежду на вылазку в большой свет Артуром, он был тихим фанатом рок-н-ролла из Петербурга, имеющим кучу денег и подыскивающим себе группу для раскрутки. Музыкальная сцена, как я рассказывала раньше, несколько обнищала в последнее время, и нужно быть совсем дураком, чтобы этого не заметить. Артуру совершенно не нравились современные группы, он искал что-то новенькое в музыке. Как и в зарубежной, так и в отечественной. И нашел. Толпа ребят из маленького неординарного городка с сильным вокалистом, мелодичными и громкими песнями и лиричными текстами. Артур обменялся телефоном с Данко, а потом сам же ему и позвонил и сказал, что в Синестезии «есть что-то особое, теплое такое и одновременно холодное... Смешение льда и пламени». Это был свежачок на фоне панк-рока и взрыва горького гранжа девяностых. И все это прекрасно понимали. У парней появились большие шансы. Удача окончательно повернулась группе своим хорошеньким личиком.