Синестезия

- Когда-нибудь, он поймет тебя. И вы поговорите.

- Да, когда мне будет за пятьдесят. Быть может, тогда мы друг друга поймем, - усмехнулся Витя, - Что на тебя нашло? Ты ведь раньше говорила, что отца не изменить.

- Я уже ничего не могу утверждать. В этом мире постоянно случаются вещи из ряда вон. Мы оба с тобой просто отвыкли от того, что иногда папа тоже может быть человеком.

- Не позвавшим родного сына на «семейный ужин», - ехидно бросил он.

- Не в этом дело. Не застревай в одних только ваших с ним отношениях. Его сознание отравлено внешним миром. Поэтому он видит обычно только плохое. Его мозг забит глупыми стереотипами. Он не сам таким стал.

- Ты вдруг ни с того ни с сего поверила, что он может измениться?

- А почему бы и нет?

Витя громко хмыкнул.

- В нем консерватизм засел слишком прочно, чтобы он шел встречать перемены с распростертыми объятиями. Если только не пытаться насильно изменить его. Будешь пытаться — я искренне желаю тебе успехов.

- А в тебе пустил корни скептицизм.

- Я не отрицаю. Надо смотреть реально на вещи. А не надеяться непонятно на что.

- Хорошо, я учту твое мнение.

Витя глянул на меня и почесал макушку.

- Все вы какие-то странные в последнее время. Что Дамир, что ты... Что вот с тобой случилось?

- Все тут просто, Витя, - проговорила я и потерла переносицу, - Я люблю Дамира.

Я могла бы дождаться удивленного взгляда, но не стала.

- Я люблю тебя. Люблю Мику. Я вообще многих люблю.

Витя медленно поднял голову, уставившись на меня.

- Ты и Дамир... Что? Кажется, я кое-что начинаю понимать...

- Речь не об этом. Я говорю в общем смыс...

- Я слышал это сотню раз, - нетерпеливо перебил меня брат, - Про это тяжелое и долгое «прощай» которое мы скажем друг другу. И про твою неспособность принимать собственные решения. И про зависимость от отца. Но вот про твои чувства к кому-то я слышу впервые. Даже не к кому-то, а к Дамиру. Что происходит, сестренка?

- Ничего не происходит. Спроси у него сам, - я дернула плечом, краснея, - Я хотела вообще тебе сказать про мою любовь ко всем. И Дамир...

- Но начала ты с Дамира неспроста?

- Ну хорошо, да.

- И что мне на это ответить?

- А чтобы ты хотел ответить? - я оперлась локтями на свои колени.

- Как твой брат, я бы сказал, что ты могла найти и получше, - Витя прищурился, - Это очень странно осознавать и видеть.

- Мне тоже.

- Сколько времени вы не виделись?

- Много.

- И на чем расстались?

- На неопределенности.

- Ты лишила его сна и покоя.

- Уж простите. Я тоже, знаешь ли, не имею сна младенца.

- Влюбленный Дамир — то еще зрелище. А ты, моя сестренка, была черства всю свою жизнь. Измучила совсем бедного блондинчика. Не воспринимала любовь всерьез.

- Только сегодня собиралась от него отделаться, - буркнула я.

- О, серьезно? - Витя выпрямился в кресле, - А почему не сказала?

- День был слишком неподходящий.

- Тогда говори быстрее. Или лучше, звони Дамиру. Прямо сейчас.

- Зачем? - я завязала концы пояса на халате покрепче, - Я ведь усугублю положение. Нам не стоит привязываться друг к другу еще больше.

- Заткнись уже. Мы никуда не уезжаем. Иди к нему. Это никогда не бывает напрасно.

Я улыбнулась.

- Пусть это будет исключением из правил.

- И ты позволишь этому погибнуть?

- Позволю.

- Вот я тебе как твой брат говорю, человек, который любит тебя, как себя, - Витя коснулся ладонью своей груди, - Не губи. Не делай себе больно. Я ведь вижу, что творится с тобой. Что творится с ним.

- Так будет лучше. И давай оставим эту тему, - я махнула рукой, - Я не хочу больше говорить об этом.

Он отвернулся, в задумчивости обводя пальцами контур своих губ. Молчание после этого разговора было теперь невыносимо мне. Я поднялась с кресла.

- Я пойду к себе. Надо прибраться.

Витя не пошевелился.

- Спасибо, что пришел. Ты очень редко стал наведываться. Уже забыл, как здесь все выглядит, - я посмотрела вверх, на потолок гостиной, - Будешь уходить, плотно прихлопни дверь за собой.

Я отправилась в свою комнату. Брат так и остался сидеть на месте, обдумывая что-то. Его визит почему-то не был для меня неожиданным. Хотя без причины он дома редко появляется. Он бы и жил здесь дальше, но слишком была велика его тяга к самостоятельной жизни. Да и находится под одной крышей с отцом он не мог. Между ними была колоссальная пропасть. Никто из них не хотел уступать и понимать другого. Я была младше Вити, я все еще слушала отца, хоть и через силу. Но чем старше я становилась, тем больше между нами росло недопонимание. И порой мне казалось, что отец был лишним в моей судьбе. Сколько я помнила, он всегда пытался управлять мной, заставлял делать то, чего мне не хотелось. То же самое и с братом. Тогда рядом был дед, который водил нас за ручку в детский садик, проводил с нами время, даже рассказывал сказки на ночь. Кто из них настоящий родитель — тут трудно не запутаться.