Джинны

Линар жестом прервал ее, взял под руку и отвел чуть дальше от ступенек. Они встали у стены, исписанной причудливыми рисунками боевых сцен. Нет, это не один из памятников глубокой древности. Несколько лет назад, не отягощенные серьезными думами, ребята нарисовали это сами. Теперь все их усилия, и рисунки, казавшиеся тогда подлинными произведениями искусства, воспринимались сейчас как простые детские шалости.

Девушку внезапно охватило какое-то странное волнение, природы которого она, пока что, понять не могла. Такого ощущения раньше не бывало.

Убедившись в отсутствии подслушивающих, Линар начал:

-Странные слухи в квартале целителей. Случайным образом удалось услышать обрывок разговора двоих из Элиты, вышло легко. Затем отпираться, что ничего толком не слышал, а что слышал, того совсем не понял, было гораздо сложнее. Люди стали пропадать в скалах недалеко отсюда. Именно там, где была ты вчера вечером. Одна. Я волнуюсь, не занесло б тебя еще куда-нибудь. Дай мне слово, что не пойдешь больше туда, и вообще одна выходить не будешь, - в таких разных глазах обычно спокойного, степенного Линара читалось явное беспокойство.

-Ты знаешь, что обещать ничего не могу. О чем еще говорили целители? – Этайн старательно прятала взгляд, всматриваясь в наскальные рисунки. На самом деле, в виду тревожной ситуации, она не видела перед собой ничего.

-О том, что исчезновения становятся все более пугающими, и о том, что истинные причины всех смертей определить не удается. Тот же, кто со скал возвращался живым, приходил через несколько дней, порой даже недель. А по возвращении твердил, что пробыл там всего пару часов. Многобожники сказали, что там началась «какая-то запретная неделя духов». Орден боится не духов, а того, что их воспитанники поднимут панику похлеще той, что была по исчезновении Кирана.

Целители изобрели какое-то снадобье, полностью притупляющие чувство страха и подавляющее любые тревоги. Готовят его специально для отряда разведки, выдвигающейся в скалы на днях. После следующего занятия я выкраду пузырек, и…, - Линар замолчал, словно желая перевести дух.

Остальное Этайн и так поняла. Линар всегда отличался решительностью и держал свое слово. Допустить его поход туда она не могла, прекрасно зная, что там его ждет. Не смея и пикнуть о существах, она умоляюще схватила друга за руки и, как заведенная, затараторила:

-Нет, прошу тебя, не смей ходить туда! Ради всего… Ради Ордена, ради нас, Линар! Это... ты.. обещай… мне… - Этайн не выдержала и крепко обняла Линара, верней, вцепилась в него. Нормальная, естественная реакция удержания.

Линар не ожидал такого поворота. Во-первых, Этайн не имела привычки тараторить и причитать, во-вторых, эти безумные объятия с ее стороны… Неловкая ситуация разрешилась благодаря появлению Хамида. Хотя, нет – она стала еще более неловкой.

Карие глаза названного брата расширились от увиденной сцены. Тут и он потерял всю адекватность, которой вовсе никогда не отличался.  

-Не могли сказать! Лучшему другу! И Никайора за нос водите… Мы же… Я знал, вы всегда уединиться хотели! Могли бы сказать лучшим друзьям, что встречаетесь, мы бы поняли! Но так… как… подло, скрытно с вашей стороны! – едва не брызжа слюной, раскричался он, как на торговой площади.

-Хамид! Ты неправ, это не так! – Этайн наконец отцепилась от Линара. Только «семейной» сцены еще не хватало.

-Да вижу я! Вижу, насколько не прав! Обжимаетесь тут…

Этайн сочла необходимым действовать решительно, переводя стрелки. Пусть Линару это не понравится. Зато, будет в безопасности. От назойливого Хамида и здоровяка Никайора еще никто не убегал.

-Ты меня-то хоть выслушай! Мы его теряем! Он в скалы собрался, видите ли! Там люди пропадают, Делазар, скорей всего, пытался выяснить – погиб, а он, храбрец какой! – девушка бросала пламенные гневные взоры на того, кого недавно сковывала в объятиях.

-Ч-чего? – к Хамиду вновь вернулся ступор.

Этайн коротко поведала об их разговоре с Линаром. Никайор, который, оказывается, все это время сидел на ступеньках и в споры не вступал, тем не менее, в конечном итоге поддержал идеи брата и сестры о «заключении Линара под стражу». Слухи, однако, встревожили всех не на шутку; но обо всем дружно условились молчать. Этайн поражалась самой себе – как она держала себя, не проговорилась.

 

Солнце уже давно село, и друзья вернулись в квартал воинов. Напоследок Линар гневно сказал Этайн:

-И ты не смей никуда… Заварила тут… - помимо гнева, в голосе сквозили обидные нотки.

-Никуда и не собиралась, не волнуйся, - грубо бросила она в ответ.

Но, в то же время, про себя неустанно твердила: «так будет лучше, так будет лучше»…

А будет ли лучше, на самом деле?..

 

Воительница брела одна по коридору. Факелы отбрасывали тени на стены. К теням она привыкла последнее время присматриваться.

Коридор привел Этайн в небольшой зал. «Странно, не туда свернула, что ли?», - подумала девушка. Вместо того, чтобы дойти до своей комнаты, она почему-то попала в душный зал с низким потолком и тоже низкими, несуразными, толстыми расписанными колоннами, вокруг которых было разбросано всякое тряпье, фляжки, пряжки, ремни и тренировочное оружие – имущество воинов.