Страница 12 из 37
Чтобы забыться, можно было бы лечь спать, но спать, как всегда, не хотелось. Проведя в раздумье несколько секунд, Сергей направился в холл.
Швейцар сидел на своем привычном месте, за конторкой. В желтом круге, отбрасываемом массивной канцелярской лампой, был распростерт очередной том человеческих комедий и трагедий, которые швейцар усердно и с видимым удовольствием штудировал.
Присутствие Президента он заметил только, когда тот принялся перебирать загромождавшие стол книги, в основном – собрания сочинений авторов девятнадцатого столетия.
Сергей рукой предупредил подобострастный порыв швейцара и открыл наугад одно из лежащих на поверхности изданий. Швейцар попытался вернуться к собственному чтению, но было видно, что это ему не удастся. Около минуты он напрасно боролся с собой, после чего вкрадчиво поинтересовался:
– Ваше высокоблагородие, я вот многих вещей не понимаю. Дозвольте полюбопытствовать?
– Валяй… – скорее отмахнулся, чем ответил Сергей: манера, в которой Виктор обращался с просителями, не прошла даром. – Дозволяю, – устыдившись своего неуместного барства, Сергей захлопнул книгу и улыбнулся.
Швейцар кивнул и, собравшись то ли духом, то ли с мыслями, спросил:
– Почему как «умница» – так умная, а если «умник» – то дурак?
– А-а… э-э… ну…
Поняв из нечленораздельных объяснений, что сложность данного вопроса застала Президента врасплох, швейцар решил пожертвовать ответом на него ради ответа хотя бы на менее сложный:
– Почему человек умирает, а собака подыхает?
– Да… конечно… язык, знаете ли, необычайно богат на такие подвохи. И знаете ли, не только это, не только это. Вот, скажем, в девятнадцатом веке понятие «получить ссылку» имело совсем другое значение…
– И между прочим… между прочим… – швейцар заговорщически огляделся и, привстав, чтобы быть ближе к уху Президента, прошептал: – Между прочим, Ваше Превосходительство, у раков нету шеи!.. Да-с!
– Нет?
– Нет-с!
– Э… И что?
– Конфеты «Раковая шейка» есть?
– Есть.
– А самой шейки нет-с! О как, значится. Парадокс!
– Парадокс, – вынужден был признать Президент.
– Или вот, или вот… – неугомонный слуга познаний захлебывался словами, боясь, должно быть, что Сергей потеряет интерес прежде, чем он успеет его обо всем расспросить. – Не соизволите ли разъяснить, зачем мучиться с локтями, если покусать себя за коленки гораздо проще?
– Так затем и надо пытаться укусить себя за локоть, чтоб помучиться. В этом и есть смысл данного упражнения.
– То есть это такое упражнение?
– Выходит, да.
– И его смысл в том, чтобы… помучиться?
– Точно.
– Практический смысл именно в этом?!
– Не практический, но… Понимаете, проще-то проще, но кусать себе коленки смысла нет. Просто никакого!
– Мудрено-то как. И причинно и следственно одновременно… То есть возможное смысла не имеет… А невозможное, наоборот, имеет… Ага… Я правильно разумею?
– Я сам уже ничего не разумею, – тягостно вздохнул Сергей и присел на соседний стул. – А вы, я смотрю, все с книгами.
– Да, вот-с. Читаем-с.
– По-прежнему хотите стать человеком?
Швейцар смущенно заулыбался.
– А вы знаете, ведь многие люди желают, чтобы они никогда и не были людьми, – заметил Сергей.
– Может быть, оттого, что у них быть людьми не получается?
– Возможно.
– А как там вообще?
– Где?
– У вас. В том, настоящем мире.
– Вообще-то не очень. Каждый стручок и каждая луночка мнят о себе невесть что.
– Даже стручки?! Ишь ты! Как же мало я ведаю о настоящем мире… Кофею не изволите? У меня превосходнейший кофей, – было видно, что швейцару очень хотелось, чтобы у Президента был хоть такой маленький, но повод гордиться своим ночным стражем. – Контрабандный, – полушепотом признался он. – Из игры «Преображение Вселенной». С какой-то планеты завезли-с.
– Да мне что кофе, что ртуть – выпью и не почувствую разницу. Ничего не чувствую…
– А вы ощущения включите, ваше высокоблагородие.
– А что, здесь есть ощущения?! И я могу их… включить?