Страница 9 из 132
Пришло самое обычное утро — и я несказанно была рада этому. Жизнь потекла своим чередом: зарядка, душ, овсяные хлопья на завтрак. Вчерашний день, леденящий кровь, остался позади.
Раф, как ни странно, проснулся намного раньше меня, невзирая на то что мы до трех ночи смотрели фильмы, и ушел в магазин. Он не изменил своим традициям, вернувшись со свежей газетой и булочками с творогом. К сожалению, брат не поддерживал мой восторг по поводу овсянки по утрам.
— Лапочка, свари мне этот вкуснейший колумбийский кофей, — попросил Раф, развалившись на стуле с газетой в руках. Раскрытый пакет с булочками манил сладковатым запахом, но я поборола в себе желание выхватить из него булочку и с аппетитом вгрызться в нее. Вместо этого, выпила большими глотками стакан воды и развернулась к плите готовить кофе.
Брат подозрительно притих. Обычно он, листая газету, тяжело вздыхает, фыркает, цокает языком и в конце выдает: «Скукотища. Как всегда — заголовки интереснее текста». Но сейчас Раф словно воды в рот набрал.
— Что-то интересное? — спросила я, когда поставила турку на газ.
Не отрывая глаз от страницы, Раф принялся читать:
— Вчера, возле школы 214, легковой автомобиль на полном ходу врезался в остановку общественного транспорта, затем взорвался. В результате ДТП пострадало девять человек: трое погибли на месте, двое в критическом состоянии и четверо получили травмы средней и легкой степени тяжести. Причины аварии неизвестны.
Мне будто кто-то дал под дых. Стало трудно стоять. Я оперлась о столешницу, чувствуя, как начинает кружиться голова.
— Это же в трех остановках от нашего дома! Считай, совсем рядом. С ума сойти. Вот так стоишь себе, ждешь автобус — и тут на тебе! — Раф тяжело вздохнул. — И слышишь, причины аварии неизвестны. Да водила сто пудов перебрал и сел за руль.
Перед внутренним взором всплыло лицо водителя, его расширенные от панического страха глаза, раскрывающийся рот в отчаянном крике. Он точно был трезв. Он никак не ожидал, что именно так закончится его жизнь.
— Когда уже люди начнут понимать, что если принял на грудь, то за руль садиться нельзя. Сколько аварий можно было бы избежать!
— Он был трезв! — не удержалась я. — Он не виновен в аварии! Я это чувствую…
Раф фыркнул и перелистнул страницу.
— Так говоришь, будто сама там была.
— А я там как раз и была!
Наконец-то брат оторвал глаза от статьи и, подняв брови, взглянул на меня.
— Обалдеть! — он свернул газету и бросил ее на стол. — И ты мне не рассказала? Чего я должен о таких интересных вещах читать в газетах, а не слышать, так сказать, информацию из первых уст? — брат на меня вылупился; его глаза горели в предвкушении. — Как все было на самом деле?
Я прикусила язык. Воспоминания, которые я запечатала и задвинула в дальний угол памяти, всплыли чередой ярких кадров. Мое горло сдавило от страха.
Шипящий звук за спиной заставил меня подпрыгнуть на месте.
— Кофе кипит! — выпалил брат.
Я мигом обернулась и, недолго думая, схватила турку за ручку. Кипящий кофе перелился через край. Несколько капель обожгли мои пальцы, и я вскрикнула, невольно выпустив турку. Она опрокинулась, весь кофе вылился на плиту.
— Достань мазь! — выпалила я, бросаясь к раковине. Кожа на пальцах быстро краснела от ожога. Я окунула их под холодную воду, испытывая облегчение.
Что со мной? Я никогда не обжигала пальцы кофе. Надо было просто выключить газ, а не хвататься за ручку.
— Давай сюда.
Брат уже стоял рядом с открытым тюбиком мази. Я осторожно промокнула пальцы полотенцем и протянула руку Рафу. Он нахмурился, смотря на нее.
— А где мазать-то?
Я озадаченно воззрилась на то место, где еще минуту назад был ожог, чувствуя, как кожа больше не болит. Брат тоже не сводил глаз с моей руки.
— Лапочка, тебе Маргарита Николаевна, случайно, не оставила вместе с деньгами свои ведьмовские чары?
— Не смешно. — Я забрала у брата мазь и положила ее обратно в холодильник.
— Чего? Помнишь, как она упала с лестницы и разбила голову? Мы вызвали скорую, но когда она приехала, то Маргарита Николаевна уже бегала и орала на нас, чтобы мы больше никогда не вызывали врачей? А на следующий день у нее даже шрама не осталось.
— Бред.
— Ты же сама училась в медицинском и должна знать, что подобные серьезные раны за день не заживают.
Тот случай произошел на второй день моего знакомства со странной женщиной, которой понадобилась сиделка. Моя мать давно занималась присмотром за одинокими людьми со слабым здоровьем и часто брала меня с собой. Маргарите Николаевне я понравилась сразу, поэтому она сделала моей матери предложение, от которого невозможно было отказаться: я перееду в свободную комнату в ее квартире и буду присматривать за ней, а взамен она оставит мне квартиру после смерти.