Страница 60 из 103
– Да, согласна. Это не пойдет, – поддержала Ксюша.
– Можно исполнить финальную песню под живую музыку. Я умею играть на гитаре, публике понравится.
– Прошлый век, – сухо заметил Паша.
– Почему? Нет-нет-нет, это…
– Он прав, Серега. Само по себе живое исполнение, конечно, круто, но если это просто песня, то… Главное юмор, ты же сам понимаешь. Либо оно должно быть таким, – Денис встал и заходил взад-вперед, – таким, что зритель просто охренеет от восторга и от полученного заряда энергии. Ты так сможешь?
– Я знаю, что надо делать, смотрите, – Паша с силой протер глаза под очками и кратко накидал нам пришедшее ему на ум решение.
Сильно, что тут скажешь. Он предложил сделать так называемую «обратку». То есть разрушить искусственно созданный меланхолический пафос острой шуткой на грани. С этой ролью бесспорно лучше всех бы справилась Катя, что и было решено единогласно.
– Да, детка, давай возьмем этот кубок! – сам Артур Пирожков позавидовал бы Катиному брутальному шарму.
Игра состоялась через несколько недель. Мне как новичку отводилась яркая, запоминающаяся роль в первом конкурсе. С остальными ребятами публика была знакома по прошлому сезону, а вот меня надо было как-то выделить. И судя по восторженным крикам, нам это удалось. Мне это удалось. Мы одержали уверенную победу.
Прокачивание сплоченности или Клубная праздничная пьянка проводилась здесь с большим размахом. Мы накрыли столы в привычной для меня манере, добавив туда немного студенческой закуски, и праздновали прямо на сцене. Причем в этом чудном мероприятии участвовали все команды, так что сплоченность у нас была очень крепкой и всеобъемлющей. Среди присутствующих было много девушек разной категории: от начинающих серых мышек до опытных клубных львиц. И я, как новый охотник или свежее мясо, естественно, стал объектом их внимания.
Я был почти сражен завораживающим взглядом одной из львиц, миниатюрной смуглой брюнетки, от улыбки которой терялась воля и стать мясом начинало казаться очень заманчивой идеей. Интересно, это ее образ не отпускал меня, или я сам неосознанно искал его в каждой?
******
Вот так и жил. Общение, развлечение, пьянки, гулянки и беспорядочные половые связи. Не жил, а куражил. Что интересно, половые связи, хоть и были беспорядочными, происходили с девушками порядочными. Короче, проституток я не снимал. В таком бурлящем потоке жизни они происходили как-то сами собой, а иногда завязывались даже дольше, чем на одну ночь. Для меня это были уже долгосрочные отношения. Были и слезы, и разбитые сердца, и проклятия в спину, но нередко случались и более мирные расставания с предложением «повторить как-нибудь еще» или негласным договором «все забыть и не подавать виду».
Последствия регулярных пьянок тоже не заставили себя долго ждать – появилась зависимость. Уж не знаю какая – физическая или психологическая, но стоило мне провести день без алкоголя, как вечером я уже разрывал телефоны друзей и знакомых. Бутылочка пива во дворе, пара кружек в баре или сорокаградусная пьянка до утра у кого-то на хате были уже логичным завершением вечера. И естественно, все это сопровождалось непредвиденными обстоятельствами.
Я приходил домой пьяным, а иногда и не один, а иногда меня приводили, потому что сам идти я не мог. Забыть позвонить маме стало вообще в порядке вещей, а однажды я обматерил отца. Пьяный. По телефону. Я этого не помнил, мои друзья любезно сообщили мне об этом в сообщении.
Было воскресенье, все были дома, а я боялся выходить из комнаты. Что вчера мы пили на годовщине свадьбы одноклассника, я помнил, а то как обругал папу – нет. Когда я отыскал в себе смелость и зашел в зал, то увидел, что родители сидят в креслах и смотрят какую-то воскресную передачу. Присев на диван, я тоже уставился в телевизор в надежде на то, что они заговорят первыми. Но они молчали. Посидев так минуту-другую, я понял, что обычным киванием сегодня уже не отделаюсь. Шансов уйти без потерь становилось все меньше.
– Пап, я…
– …
– …
– Говори, говори, чего замолчал?
Ну все, уже не отвертеться. Теперь точно придется.
– Папа… Пап… Извини.
Он тяжело вздохнул и посмотрел на меня высоко подняв брови, отчего на лбу появились длинные глубокие морщины. Мама молчала.
– Ты считаешь это нормальным? Как вообще… Что ты с собой делаешь?
– Но ты же тоже…
– Я? Я попробовал алкоголь в двадцать пять лет, как и сигареты, кстати. Ты думаешь, раз мы с мамой ничего не говорим, мы смирились с тем, что ты куришь? – отец снял очки и протер их платком. – А эти твои пьянки… Рано ты начал, головы-то еще нет. А я… Ну, что я? Да, я тоже не святой, но в шестнадцать лет я в ресторанах песни не заказывал.
Это-то он откуда знает? Я что ли пьяный хвалился или рассказал кто…