Страница 50 из 95
– Все правильно, Аннушка, говоришь! А на мамашин шок не обращай внимания – она ничегошеньки в отношениях с мужчинами не понимает!
– ЧТООО?!
– Это правда, мам… Не обижайся. Я поэтому с тетей Олей и хотела поговорить.
Пока Аврора захлебывалась возмущением, Олимпиада вернулась к источнику проблем:
– Ты, Аннушка, хочешь узнать, что делать, чтобы Матвей продолжал сидеть рядом с тобой? Как уговорить твою классную руководительницу? Как ее кстати зовут?
– Угу… Елена Олеговна она.
– Анют, успокойся и не вздумай волноваться. Взрослые – трусливый и бездарный народ, который в большинстве своем способен только на угрозы, но не на действия. Так что совсем не факт, что вас рассадят. Но если вдруг… Будем решать проблемы по мере их поступления! Придумаем, как уломать твою Елену Олеговну! Договорились?
– Договорились, теть Оль!
– Ань, а ты сама-то этого Матвея любишь? – робко вмешалась Аврора.
– Ну…
Девочка впервые с момента откровений замялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила:
– Мне с ним весело. Он смешной!
– Тогда люби! Только лишь того, что он смешной, тебе еще, как минимум, лет на пять хватит! Дальше, конечно, посложнее с характеристиками… – вновь расщедрилась на совет Олимпиада.
– Ты чего это говоришь, подруга? – наигранно пожурила Олимпиаду Аврора. – Ты, может, моей дочери сразу платье свадебное по почте пришлешь? Анька, ты какие предпочитаешь – кружевные или атласные, по колено или в пол? Фатой прическу будем драпировать или без нее обойдемся?
– Маааам!.. Ну, ты что? Какая свадьба?! Рано нам еще жениться – у нас своей квартиры нет. А что? Ты же не думала, что мы будем жить с родителями? Молодым нужен свой угол.
– Ну, знаешь ли!.. Молодая! Иди-ка ты… пиши письмо Деду Морозу. Мне-то ты шкатулку смастерила, а сама без подарка рискуешь остаться.
– Маааам, какой еще Дед Мороз? Как будто ты не знаешь, что это вымышленный фольклорный персонаж. Пока, теть Оль!
– Пока, Аннушка! И запомни: когда в новогоднюю ночь будет тост за любовь, держи стакан с лимонадом в левой руке.
– Олимпиада! Аня, хватит греть уши, иди уроки делай. Дай мне тете Оле сказать пару ласковых.
– Меня уже нет.
Когда Аврора осталась в закрытой комнате наедине с подругой, вещавшей с экрана ноутбука, она спросила:
– Олененок, как думаешь, она сейчас серьезно говорила?
– Рорик, ей девять лет. Серьезней быть не может!
– Господитыбожемой! – скороговоркой выпалила Аврора, не растеряв веселья. – Оль, вот откуда ты знаешь? У тебя же своих детей нет.
– И что? Я, между прочим, еще не настолько дряхлая и древняя, чтобы забыть себя девятилетнюю. Эх, золотое время! Ни занудных начальников, ни бессовестных студентов, требующих принимать у них зачеты и экзамены в праздничные и выходные дни, ни сердобольных родителей, настаивающих на внуках и, раз уж я так затормозила, по их мнению, лучше сразу в количестве двух или трех штук.
К тому же я после первого курса ездила работать вожатой в детский лагерь, у меня в отряде были как раз Анькины ровесники. И в конце смены по традиции мы праздновали день влюбленных. Рядом со столовой соорудили импровизированный ЗАГС, и все желающие приходили узаконить свои отношения – им выдавали свидетельство о браке, нарисованное на тетрадном листе в клеточку, и обручальные кольца из конфетных фантиков. Такие парочки были, ты б видела! Мне тогда впервые в жизни предложение руки и сердца сделали. Пацаненок из моего отряда. Я кое-как отбрехалась, сославшись на то, что ему будет проблематично вынести меня из ЗАГСа на руках. Вечером устроили праздничную дискотеку, а потом всех новобрачных пригласили в столовую на романтический ужин в виде компота из сухофруктов с овсяным печеньем и шоколадными конфетами. Ну, а чего? Неплохой аналог свечей и клубники с шампанским для молодняка! В качестве подарка всем брачующимся администрация лагеря передвинула отбой на полчаса попозже. И вот пришли мои окольцованные девятилетки, когда остальной отряд уже по палатам похрапывал, я их спроваживаю по комнатам, а они мне на полном серьезе заявляют: «Почему мы должны расходиться? У нас по программе после романтического ужина – первая брачная ночь!»
Аврора смеялась и параллельно воздавала славу всем богам за то, что ее дочь до таких вопросов еще не созрела.
– И в кого Анюта такая умная? – вслух размышляла Аврора.
– Вот и мне кажется, что не в кого. Наверное, это мое воспитание!
– Олимпиада!
Перфоратор отбывал свой век на балконе и медленно покрывался слоем пыли, потому как соседи по подъезду оказались приветливыми и не устраивали пьяные дебоши или разгульные вечеринки, а Черное море бесповоротно влюбило в себя Аврору с дочерью. Когда Аврорины выходные совпадали со свободными днями Анечки, лишенными тренировок, они выбирались на побережье. Для них это были моменты максимальной интимности, в которых они делились самыми сокровенными мечтами, радостями и сожалениями. Нет большей душевной близости, чем с человеком, к плечу которого доверительно прижимаешься, а вокруг шумит разношерстная толпа.