Страница 23 из 95
По возвращении в N. из Казани Антон вернулся к профессиональным обязанностям и виртуальной реальности, пока Аврора внимательно следила за подготовкой дочери к школе.
Маленькой Анечке в наступающем сентябре предстояло пойти «в первый раз в первый класс». Подготовка к сему событию оказалась не менее напряженной, чем Аврорина подготовка к университету несколькими годами ранее. В течение последних месяцев маленькую розовощекую девочку водили в разные школы, беседовали со специалистами, которые навязчиво проверяли уровень ее интеллектуальной и психологической подготовки, в детском саду репетировали выпускное представление, а мама выбирала небольшой, но вместительный, рюкзакзачок из множества других, всех оттенков розового. Во всей этой нервотрепке Аврора печалилась, что вынужденно отрывает ребенка от едва ли не последней поры беззаботного детства.
К походу на августовское родительское собрание, в ходе которого планировалось решить ряд организационных моментов, Аврора готовилась с легкой дрожью в конечностях. И причина крылась даже не в беспокойстве за дочь, а в неуверенности Авроры относительно своего возраста. В ее семье все женщины (на расстоянии обозримых поколений) рожали довольно поздно, к моменту появления в жизни первенца твердо стоя на ногах, имея стабильный заработок и крепкий тыл в лице мужа. Аврора же, по своему собственному разумению, стала матерью слишком рано и теперь ждала осуждающих взглядов от родителей будущих одноклассников Анечки. Однако выяснилось, что большинство прибывших на первое организационное собрание мамочек едва ли разменяли двадцатипятилетний возраст. Минус один нервирующий фактор.
По окончании обсуждения «что? для чего? и почем?» Аврора отправилась поговорить с будущей классной руководительницей дочери тет-а-тет, чтобы не занимать время других родителей и не провоцировать лишний раз свою скромность. Екатерина Валентиновна — та самая учительница — оказалось элегантной женщиной неопределяемого возраста. Если про детского врача говорят, что у него должны быть добрые глаза и теплые руки, но Екатерина Валентиновна обладала добрыми глазами и мягким голосом. Этого было предостаточно, чтобы вызывать доверие у родителей и любовь у детей.
Аврора в разговоре с классной руководительницей интересовалась, как простроить график дочери с учетом занятий танцами.
Анечку еще в четырехлетнем возрасте отдали в класс хореографии. Как-то Аврора играла с ней в балерин и попросила дочь встать на носочки. Та загнула пальчики, но не так, как при ходьбе на невидимых туфлях с высоким каблуком, а в сторону розовых пяточек. И в такой позиции Аня продефилировала через всю комнату. Аврора попробовала хотя бы встать подобным образом, но смекнула, что ей при повторении подвига дочери грозят множественные переломы мелких косточек стопы и пальцев ног. С разрешения Антона и по настоянию Авроры Аня два раза в неделю посещала занятия в танцевальном классе.
Екатерина Валентиновна с приветливой улыбкой отвечала на все сомнения мамочки ее очередной подопечной:
— Аврора Игоревна, не стоит волноваться. То, что девочка будет занята чем-то, помимо школы и уроков, даже хорошо. Они же еще детки совсем, поэтому мы не станем бросаться с места в карьер. Будем учиться учиться! Не стоит беспокоиться. Я в школе давно. Вот в вашем классе будет мальчик, так он сын моих выпускников.
— А? Как так? А сколько же Вам лет?
— В феврале шестьдесят будет. Юбилей!
Екатерине Валентиновне и пятьдесят-то можно было дать с большой натяжкой, но Аврора рассудила, что так даже лучше: «Такая ухоженная женщина, помимо прочего, будет прививать Анечке еще и вкус».
Но все же в школьную жизнь девочка втягивалась крайне тяжело. Она понимала материал, но ей было слишком скучно.
— Мамочка, я постоянно смотрю на часы в классе и жду, когда начнется перемена! — со слезинками в уголках глаз признавалась она.
Благодаря терпению и помощи матери Аня все же смогла почувствовать себя комфортно в стенах школы и найти друзей. По завершении двух учебных четвертей Екатерина Валентиновна преподносила своим подопечным маленькие подарки – шариковые ручки вместо карандашей. Когда она обнаруживала, что кто-то из учеников уже не вырисовывает в прописях репродукции Василия Кандинского в попытке освоить алфавит, сообщала, что уже можно делать записи в тетради ручкой. Естественно, класс заполнялся такими презентами постепенно. Аня с гордостью сообщила родителям, что получила свою ручку с тоненьким стрежнем одной из первых.
А в конце первого класса, когда в один из дней Аврора вела ее домой, Анечка радостно повизгивала и почти висела на руке матери: