Страница 3 из 3
Благо еще, что шеф клиники нашел у меня весьма редкую фобофобию навязчивый страх страха. Описание этой медицинской редкости шеф вставил в свою диссертацию и за это скостил с меня шесть процентов своего гонорара. Мне повезло!
Похудевший, с трясущимися руками, я отправился к Хичкокам. Я знал, что тиражи майковских книжек достигли астрономических величин, но на моих финансах этот успех никак не отражался - контракт в свое время составили удивительно ловко.
Хичкок Самый Младший по-прежнему благоухал дешевыми духами. Как будто после издания "Гремучего Билла" он не мог приобрести полную цистерну лучших духов "Лориган-Коти". Жадный лицемер извивался всем своим телом, выражал миллион сожалений по поводу моего пребывания в психиатрической клинике, а в душе считал меня конченым человеком. Все же я выудил у него согласие издать новую серию фантастических романов.
Содрогаясь при одной мысли о вампирах и космических людоедах, я долго раздумывал, чем бы теперь начинить Майка. Мне показалось, что социальная фантазия, роман-утопия понравятся читателям. Кто не мечтает о лучшей жизни в этом худшем из миров! Я достал в библиотеке сильно запыленный "Билль о правах человека", фельетоны политических обозревателей и несколько, как мне думается, вполне разумных исследований о судьбах человечества. Не утерпев, я всунул в Майка горестные размышления о собственной судьбе и откровенные высказывания о деятельности Хичкоков и им подобных.
Майку удалось создать правдивую живописнейшую картину нашего будущего! О, это было пиршество логики и справедливости. Самое отрадное, что в этом будущем не нашлось места для Хичкоков. А также им подобных! Клянусь паяльником, Майк знал свое дело!
Хичкоки быстренько смекнули, что скандальное электронное пророчество Майка создаст им небывалую рекламу. Они спешно издали его и отделались штрафом, а я за "утерю лояльности, оскорбление святынь и злостное критиканство" просидел в федеральной тюрьме сто сорок четыре дня, имея удовольствие изготовлять каждый день дюжину безразмерных веревочных туфель для покойников.
Из окна камеры я увидел однажды, как световая реклама фирмы "Хичкок, Хичкок и сыновья" упорхнула на зеленых крылышках банкнот с крыши небоскреба. Теперь она болтается на привязных аэростатах, подсвечиваемая с земли тремя сотнями прожекторов. Для меня это горит в ночи памятник литературному гению моего Жестяного Майка. Но самого его уже не существует. Федеральные власти продали Майка на металлолом для покрытия судебных издержек. Будто не могли приспособить его для сведения концов с концами в федеральном бюджете или для сличения отпечатков пальцев... На металлолом! О санкта симплицитас! Святая простота! Не ведают, что творят!
...Теперь я умею вязать веревочные туфли. У меня есть мой старый паяльник. Я очень хорошо паяю. Большой опыт! Вам не надо чего-нибудь запаять, мистер? Нет? Извините. Я ухожу.