Страница 97 из 138
- Между прочим, я тебе процитировал одно из правил Саббата! Ты должна была подписывать договор, когда приехала сюда в первый день.
- Не помню. - Я заливаюсь смехом.
Ей-богу, не помню такой строчки! Хотя в тот день на меня обрушилось разом столько информации, что в стопке документов, которую мне тогда выдали, я могла просто не обратить внимание на такие подробности.
- Прекрати смеяться! - А сам хохочет вместе со мной. Боже, что за глупая ситуация. Это похлеще шкафа с Нарнией. Успокоившись, он продолжает: - Итак, ты останешься со мной ночь?
- Зачем?
- Не хочу, чтобы ты уходила. Хочу, чтобы ты сегодня была со мной.
- Что-то мне подсказывает, что ты мне не расскажешь истинную причину этого предложения.
- Нет.
- Ну ладно. Хорошо, я переночую здесь. Только надо забрать ночнушку из комнаты.
- Я тебе дам свою футболку.
Я в футболке Рэя, с ним в одной кровати - очень соблазнительно! И очень опасно. Я бы сказала, на грани.
- Я хочу принять душ.
Рэй проходит и вытаскивает из комода полотенце.
- Мне всего идти две двери. - А сама улыбаюсь, потому что не хочу уходить. Вдобавок к полотенцу Рэй достает футболку, в которой я утону, если надену. – Ну ладно…
Я сдаюсь, подхожу к нему и забираю полотенце с футболкой. На самом деле, я лишь притворяюсь, будто мне все это не нравится, хотя готова прыгать до потолка от счастья.
- Развяжи мне. Помоги. - Я поворачиваюсь спиной, показывая на повязку на шее. Рэй аккуратно отодвигает волосы и тянет за узелок, после чего начинает нежно разматывать бинты. И вот повязка снята и я поворачиваюсь к нему, чтобы помог снять с грудной клетки пластырь. Но Рэй застыл и глядит на мою шею, не отрываясь.
- Знаю, ужасно смотрится…
- Мелани, ты видела свою шею? – Он словно не верит своим глазам.
Я в ужасе начинаю ощупывать ее, но ничего не нахожу. Совсем. Чисто. Ни царапинки. Я начинаю искать зеркало в комнате. Рэй берет меня за плечи и толкает в ванную. Там тоже все по-другому. Не как у меня. Все голубоватого цвета с блестящими металлическими поверхностями. Вдоль стены огромное зеркало и большая длинная лампа, потрескивающая от электричества. Рэйнольд поворачивает меня к зеркалу и для пущей убедительности убирает все волосы, будто и так не видно – царапин нет. Ни одной. Моя шея чиста.
- Ничего себе! За два дня всё пропало! Это нормально?
- Нет. - Рэй напряженно и внимательно смотрит на меня, словно на музейный экспонат.
- Может, это магия? Дар?
- Твой дар? – Он задумчиво повторяет мое предположение. Но не дает ответа. Вместо этого расстёгивает первые пуговицы на платье, открывая мои ключицы, и осторожно отлепляет пластырь с грудной клетки. Там тоже чисто. – На тебе вообще все заживает быстро…
Он задумчиво смотрит на мои ключицы и яремную впадину, будто там сейчас появится ответ.
- Было что-нибудь еще странное?
Я пытаюсь вспомнить…
- Нет… Всё, как обычно. Со мной такое впервые.
- Вполне возможно, в тебе просыпается магия, и это один из побочных эффектов. Может быть, это даже не дар…
- Ну и ладно! – Я улыбаюсь, глядя на него через зеркало, на котором в углу пролегла трещина. – Это же здорово! Скоро стану как вы.
Но почему-то мои слова печалят его. Он целует меня в затылок и уходит, сказав: "Ты хотела в душ".
Вода словно смывает все ненужное, освежая, но оставляя усталость и заботы. Мне хочется узнать, почему Рэй так прореагировал на то, что во мне стала просыпаться магия, но, кажется, он ничего не расскажет.
Надев его майку, я действительно утонула в ней. Практически платье! Выйдя из ванной, я увидела Рэя, сидящего в кожаном кресле и ушедшего с головой в чтение какого-то талмуда. Он даже не услышал, как я вошла. Не хотелось его отвлекать, поэтому на цыпочках прошла и села на кровать, которая была нереально мягкая, что захотелось опрокинуться и зарыться в ней.
- Ты уже вышла. Не услышал, прости. – Он с хлопком закрывает книгу и небрежно откидывает к ножке кресла.
- Не хотела отвлекать.
В воздухе повисла неловкая пауза. Это Рэю свободно чувствовалось у меня в комнате, мне же не по себе. Я на чужой планете, с неведомыми законами физики. Рэйнольд подходит и садится рядом.
- Почему мне кажется, что если я до тебя дотронусь, то ты сейчас с визгом убежишь?
Я прыскаю со смеха. Неужели по мне все так легко прочесть?
- Я чувствую себя неловко…
- Хорошо, тогда давай поговорим о чем-нибудь.
- Давай. – Его насмешливые глаза внимательно рассматривают мое лицо. Я заметила, он часто это делает - любуется, хотя я простая, обыкновенная. Иногда мне кажется, что не создана для него.
- Что ты хочешь узнать?
- Эмм… - Я закатываю глаза к потолку, ища вопрос. – Начнем с простого. У Химер тоже есть школы?
- Нет. У них кланы. А вместо Светочей - Темные или главы кланов.
- И много их?
Звучит пугающе: «кланы». Действительно, полицейские и мафиози.
- Ну, порядочно. Обычно их постоянное число, редко, когда образуются новые.
- А Инквизиторы все их знают?
- Ну, только самые громкие и большие… Я как-то плохо в них разбираюсь.
Рэю надоедает сидеть рядом со мной, поэтому он скидывает ботинки и ложится на кровать, утопая в своих же кипенно-белых подушках. Я, недолго думая, залезаю к нему, постоянно одергивая футболку, потому что, несмотря на размер, она очень короткая. Оденкирк начинает рассматривать мои ноги, будто интересную картину.
- Не смотри так.
- Почему?
- Ты меня смущаешь.
Мои слова не производят эффекта, потому что он продолжает бесстыдно пялиться. Я поджимаю ноги к груди и накидываю футболку на коленки, отчего становлюсь похожа на круглого толстого гнома. Рэйнольд смотрит мне в глаза, будто ничего не произошло, и невинным голосом спрашивает:
- Еще вопросы?
- Часто происходит, что братья или сестры оказываются по разные стороны?
- Бывает, - невесело отвечает он.
Потом прижимает меня к себе, и я неуклюже приваливаюсь к нему. Приходится выпрямить ноги из-за неудобного положения – либо сиди и прячь, либо лежи и наслаждайся разговором.
- А что бывает, когда Инквизиторов гораздо больше, чем Химер?
- Такое в истории пару раз было. Обычно, когда идет перекос в чью-то сторону, Сенат начинает делать обращение.
- Обращение?
- Это худшее, что может случиться с инициированным. Его насильно переделывают из одного в другого. Из Химер в Инквизиторы, или наоборот. Этого не любит никто, даже те, для кого обращают.
- Почему?
- Потому что отключают многие черты характера, рефлексы, мнение. Обычно обращенные живут недолго, максимум пять-семь лет. Потому что, если Инквизитора переделывают в Химеру, то ему отключают совесть, порядочность, мораль и страх. Он становится к концу неконтролируемым маньяком, поэтому обычно они сами умирают, либо попадаются на чем-то. Если Химеру переделывают в Инквизитора, то ей отключают другие качества, которые делали человека Химерой. И он становится безвольным, доверчивым, добрым слабаком. И умирают такие люди по наивности и глупости. Обращение нарушает природу человека, главный закон выбора. Нельзя быть полностью плохим или полностью хорошим. Вообще, наша жизнь – один сплошной выбор. Главное - правильно выбрать…
Рэйнольд тихо говорит, гладя меня по волосам, а я лежу на его груди и внимательно слушаю.
- Наверное, ужасно, когда брата или сестру обращают… Или когда он на одной стороне, а ты на другой.