Sabbatum. Инквизиция

За беззакония наши

Эту ночь я внесу, как жирную точку в окончании предложения, «Я – Мелани Гриффит из Саббата».

Это ночь разбитого доверия, ночь сломанного ребра и осознания, что мир перевернулся.

У меня нет памяти, у меня есть знания.

Но даже они стали бесполезны после этой ночи.

Утро началось с прихода ко мне в комнату мисс Татум. Одетая в строгий костюм, она велела не покидать мне пределов комнаты и гостиной, так как в Саббат приедут какие-то очень важные проверяющие, а, так как я пока еще нелегально учусь в этом заведении, то лучше мне не попадаться на глаза этим чиновникам. От работы на кухне я освобождаюсь на сегодня.

- А как же миссис Лонг?

- У нее будут помощники из города. Не волнуйся.

Всё. И она вышла из комнаты.

На окне стрелой зеленел мой тюльпан – моя «любовь до гроба».

На столе лежал недочитанный «Дориан Грей».

На кровати сидела я, не знающая, что делать.

Читала, училась писать, красила ногти, перемеряла наряды - делала всё, чтобы развлечь себя. Служанка, нанятая из города на сегодня, принесла мне завтрак. Ко мне даже заскочила Ева на пару минут, узнать как дела и успокоить. Только после ее ухода я не была так обижена на Реджину, как по началу.

Мне все казалось, что меня стыдятся: вдруг моих манер не хватит на важных персон? Мои синяки давно прошли, и лицо снова было чистым. А Стефан так и не возвращался… И я не знаю, вернется ли.

Проверяющие приехали пополудни, на черных машинах школы Саббат, я их видела из окон своей спальни, выходивших на внутренний двор замка. Все ученики вышли встретить их, встав в линию: Валльде, Ганны и Оденкирк. Они были одеты в серые костюмы с нашивками и красные водолазки. Никогда не видела их парадной одежды. К слову, она совершенно не шла им, делая какими-то серыми. Мисс Реджина и мистер Артур были одеты во всё черное, контрастом к их длинным седым волосам. Они все стояли на ветру и ждали приезда гостей. Странное зрелище: шесть человек, так похожих друг на друга, и только Рэй, как неповторимое существо этой вселенной.

Машины медленно въехали в школу черной процессией из металла и блеска. Их было три: из первой вышла ярко-рыжая, высокая и худая женщина с алой помадой на губах. Из второй появилась маленькая пухленькая светловолосая дама с черными розами по платью. Третья машина выпустила пару близнецов. Снова. Опять. Казалось, этот мир состоит из близнецов, братьев и сестер. Только вот я одна.

Приехавшая пара была противоположностью Артуру и Реджине своими черными волосами и белого цвета одеждой. Особенно впечатлила женщина – ее руки были все татуировках, но, несмотря на это, смотрелась она роскошно и грозно.

Поздоровавшись с улыбающейся Реджиной, весь этот монохром людей с яркими рыжими всполохами волос Ганнов и новоприбывшей инспекторши величественно взошел по ступеням крыльца Саббата и исчез внутри.

Час, два… Скучно. Иду в гостиную - там пусто. Включаю телевизор и начинаю бездумно щелкать каналами. Можно залезть в интернет, но я толком не научилась обращаться с компьютером без помощи других. Да и неинтересно там. Наконец засыпаю прямо на диване в гостиной.

Сначала легкое прикосновение к моим губам, а затем что-то щекочет нос… Муха? Травинка? Отмахиваюсь. Прячу нос, зарывшись в волосы. И только потом слышу хихиканье.

Открываю глаза: на меня льется медный цвет, и Кевин смотрит сверху смеющимися ореховыми глазами. Он улыбается своими губами, у которых медовые поцелуи. И я расплываюсь в улыбке в ответ.

- Оказывается, сказка про спящую красавицу - правда, поцелуй срабатывает.

И тут он снова наклоняется и целует в губы, так что я не успеваю отвернуться или оттолкнуть его. Кевин приникает к губам, мне остаётся лишь одно - просто не отвечать.

Слышится чей-то вежливый кашель со стороны входа, и Кевин моментально отшатывается от меня.

Я не вижу, кто это, потому что лежу на диване и обзор закрыт спинкой и подлокотниками.

- А! Рэй! Тебя отпустили?

Рэй? О боже! Только не он.

- Да, отпустили. Я не столь интересный, как Ева и Курт.

Нет, это он. Его голос звучит четко и ясно. Иногда мне кажется, что этот голос узнаю из тысячи, потому что только Рэй может вызывать дрожь по телу, достаточно только заговорить. Да что уж там! Достаточно появиться в комнате.

Он проходит в гостиную и подходит к дивану, на котором лежу я, вся пунцовая от стыда, прикрывающая рот рукой, а рядом, как ни в чем не бывало,сидит Кевин.

Рэйнольд кидает взгляд всего лишь на мгновение, и я читаю в его глазах свое предательство.

Только не это! Он проходит дальше и садится в свое любимое кресло, которое стоит вдалеке. Это его способ отстраняться от всех. Рэй включает телевизор и делает вид, будто ничего не происходит.

Я сижу и смотрю на него,всё пытаясь понять, кто мы друг другу. Враги? Разве врагов так целуют? Влюбленные? Разве влюбленные так ведут себя, будто ни в чем не бывало? Чужие? Разве чужие кидают такие взгляды, как сейчас? Мы оба что-то незавершенное.

- Как день проходит? – спрашивает Кевин, будто не замечая моего взгляда на Рэя.

- Скучно. Уж лучше на кухне отбывать наказание, чем слоняться без дела между гостиной и комнатой.

Кевин смеется, крутит на руке браслет из кожи с железными вставками, закрывающий его татуировку.

- Не говори только об этом Реджине, а то она точно возьмет на вооружение, в качестве сурового наказания. – Он смотрит на меня, словно не решается что-то спросить, нервно запустив руку в свои рыжие волосы и играя ими, ероша. И вот, все-таки решился. Вопрос звучит, а мое сердце делает кульбит от нежелания, чтобы его слышал Рэй. – Слушай, может, сходим куда-нибудь, как уедут гости? Завтра, например?

Я кидаю взгляд на Оденкирка. Вроде спокоен, будто не слышит; разве что поза стала неестественной, он словно замер на вдохе перед объективом фотокамеры. Я не хочу отвечать при нем, потому что не могу понять, кто мы друг другу.

- Ну… не знаю…

- Эй, кстати, ты мне задолжала вечеринку! Забыла?

- Хорошо. Давай сходим куда-нибудь. – Я отвечаю согласием, чтобы спровоцировать хоть на что-то Рэя. На долю секунды он морщится и меняет положение тела.

Мда. Вот и всё. Не густо.

Так, хватит с меня!

- Ладно, Кевин. Пойду в комнату, почитаю…

- Что читаешь?

- Уайльд, «Портрет Дориана Грея».

- «Лучше было бы, если бы всякое прегрешение влекло за собой верное и скорое наказание. В каре – очищение. Не «Прости нам грехи наши», а «Покарай нас за беззакония наши». - Кевин процитировал так, словно прочитал.

- Ничего себе!

- Это любимая книга Реджины. – Но, увидев мой саркастический взгляд, Кевин пояснил: – Она считает, что произведение раскрывает всю нашу натуру.

- Не натуру, а свободу выбора. – Голос Рэя прозвучал громогласно и неожиданно, будто в комнате ожила статуя.

- Ну, и это тоже…- Кевин как-то замялся в ответ на выпад Рэя. После чего почти шепотом произнес: – Просто, эта книга любимая и у Рэйнольда тоже.

- Понятно.

Я закусила губу, чтобы не спросить, не считает ли себя Рэйнольд Дорианом Греем? Хотя, вроде, прожигателем жизни не славится. Ладно. Оставим все эти размышления на потом…

Встав с дивана, под улыбающимся взглядом Кевина, я пошла к выходу, но перед уходом обернулась на Рэйнольда; я встретила прямой взгляд красивых глаз. И в них таилось что-то… Что-то большее, чем просто интерес. Кто ты, Рэйнольд Оденкирк?