Страница 132 из 138
- Да. – А сама вспомнила тот ужин после дня «постельного режима», где Рэй насмешливо, изогнув бровь, произнес «Дамы и господа! Представляю вам мою девушку Мелани». Тогда это позабавило, сейчас вспомнила, что это часть мира Инициированных: представление смертного возлюбленного или возлюбленной своему Главному, тем самым заявляя миру, что отныне этот человек под защитой Immunitatem.
- Как долго длились ваши отношения?
У меня на глаза наворачиваются слезы: "длились" – прошедшее время.
- Около недели в статусе пары..., - Господи! Как мало! И как много. И как давно. Целую вечную неделю назад.
Я умираю, слушая дыхание людей в зале. Где-то среди них и дыхание Рэя: горячее, глубокое, любимое.
- Во Франции на вас напали Химеры? Расскажите.
- Да… Напали. Рэя схватили в силок и одна избивала меня у него на глазах, чтобы тот рассказал, куда дел их Сестру – Химеру. – Боже, какой страшный абсурд был! Француженки искали меня и пытали тоже меня. А Оденкирк все знал. Ведь он же почти им признался! Но говорить об этом нельзя на Суде. Я выдам Оденкирка с головой. – Одна из француженок решила убить, когда я пыталась отбиться. Ее сожгло защитное заклинание, которое поставил Рэй на кольцо. – Рассматриваю свои руки, которыми убила одну из француженок. На них теперь числится две жизни, точно, если отмести кольцо. – Вторую я убила ножом… Я не хотела… Случайно вышло! Она напоролась на нож. Я не хотела…
Слезы не слушаются меня и льются по щекам. Ужасно. Это было страшно. Поднимаю взгляд и ищу Рэя: он сидит рядом с Артуром, бледный, красивый, но собранный, прямой, готовый вскочить со скамьи в любую секунду. Видно, что мой допрос ему так же дается тяжело, как и мне. Брови сведены и видна складка между ними, цвета грозы нет, там тьма и сожаление.
Я прошу попить воды, чтобы успокоиться. Мне Тогунде тут же наливает в стакан со своего стола и протягивает. В голове звенит, думается тяжело. Прохлада заполняет голодный желудок - я и забыла, что в последний раз ела два дня назад.
- До потери памяти вы были невестой Виктору Савову?
Я смотрю впервые за весь суд на сторону Химер. Савов сидит в светло-голубом костюме, скрестив руки на груди, мрачный, грустный, взгляд исподлобья. Совесть напоминает мне о нем, что этот человек действительно любит меня, в отличие от игры Оденкирка, а о нем вспомнила, лишь когда спросили.
- Да, была.
- Как долго вы находитесь в статусе его пары?
Ой! А вот еще одна тайна, которую знать Сенат не должен. Теперь пора спасать Виктора. И я отвечаю заученной легендой:
- Год.
Как я и ожидала, некоторых привело в изумление мой ответ, в частности сектор Инквизиторов. Реджина недобро косится на Савова: уж кто-кто, а она единственная, кто из всех присутствующих, знает всю правду, как чтец мысли. Наверное, весь суд, слушала, как одна ложь крыла другую. Вот и сейчас. Воспользуется возможностью ударить меня и Виктора или нет?
И она делает это. Подзывает кого-то и шепчет.
- Сторона Инквизиторов имеет вопрос! – кричит незнакомый мне Архивариус. Тогунде кивает в знак разрешения.
- Как вы познакомились с Виктором Савовым?
- А какой это вопрос имеет значение в деле? – я обозлена на Реджину. Каким бы мерзавцем ни был Виктор в их глазах, я не стану его топить, раз спасала шкуру Рэю.
- Вы встречались всего год. Это достаточно маленький срок для предложения руки и сердца. – Архивариус Инквизиторов маленький лысоватый мужичонка с очками на носу, который странно гундосил, будто у него заложен нос.
- Мы любили друг друга. Поэтому не видели причин, почему мы не можем быть вместе. – Я отвечаю дерзко, с напором, глядя в глаза Реджине, которая улыбается. Ясно. Ее забавляет, как я защищаю Виктора. Хелмак знает, что не сдам Савова на съедение Сенату.
- Савов был одним из ваших преподавателей на Начале? – вопрос задается в лоб. Внезапно хищническое чувство забавы, как у Реджины, передаётся и мне.
- Да, был. У меня синдром влюбчивой ученицы – влюбляюсь во всех своих преподавателей. Сначала Савов, затем Оденкирк.
Мой ответ вызывает смех, который единым гулом проносится по рядам.
- Означает ли, что у вас отношения были уже на Начале?
Означает. Но вам я не признаюсь. Лучший способ врать - самому указать и обсмеять причину лжи.
- Если вы хотите спросить, были у меня отношения на Начале с Виктором, когда он был преподавателем? Нет, не были. Он не влиял на мой выбор стороны. Наши отношения возникли позже, когда я уже выбрала клан Теней.
Реджина сидела довольная. Казалось, что она готова встать и зааплодировать, кажется, ей понравилось мое представление. Не менее довольным был Савов. Остальные устало сидели на скамейках: кто развалившись, кто заинтересованно, кто, наоборот, сдержанно, как на проповеди. Рэйнольд кидал косые взгляды на Виктора. По нему видно было, что он зол – магия так и трещала вокруг него, еще чуть-чуть и начнут молнии сверкать, как при появлении Старейшин.
- Последний вопрос, мисс. – Тогунде подходит, в задумчивости почесывая свою подбородок. – Как вы сами чувствуете, чьей парой вы являетесь? Вы девушка Оденкирка или невеста Савова?
Такого вопроса я не ожидала. Слишком лично. Я понимаю, что пока я смертная со мной работают законы простых людей и Инициированных. Но это больно!
В зале повисает гробовая тишина. Будто этот вопрос решает вопрос жизни и смерти.
- Я… - мой мозг бьется в лихорадке, что до сердца, то оно и вовсе забывает, что такое ритм. – Я…
- Прошу учесть Святой Сенат, что девочка только что от Инквизиторов! – Марго взрывается со своего места, не выдержав долгой паузы.
- Маргарита, сядьте, пожалуйста! Не мешайте отвечать! – заорал Тогунде. Но эта мимолетная вспышка эмоций придает мне сил. Я гляжу на Савова, который печально смотрит своими хитрыми темными глазами хищника, которые пугали меня и очаровывали когда-то. Затем перевожу на мертвецки-бледного Оденкирка, который снова, как на вертолетной площадке, гордо поднял голову в ожидании приговора от меня.
- Я невеста Савова… - я выбираю того, кто мне когда-то признавался в любви и хотел сделать своей второй половинкой.
Резкий удар молотка о деревяшку от Тогунде звучит выстрелом, что я даже дергаюсь и зажмуриваюсь.
- Суд удаляется для принятия решения!
И все двенадцать Архивариусов с громким скрежетом стульев и шорохом одежд встают и уходят в дверь, которая находится сзади меня. Я гляжу на оживших Химер и Инквизиторов: вот Марго злобно сверкает глазами, не отрываясь, смотрит на меня. Варя, перегнувшись через скамейку вперед, что-то шепчет Савову на ухо. Нина, улыбаясь, приветственно машет мне, сзади нее мелькают знакомые лица. На другой стороне Реджина встала, чтобы размять ноги, и о чем-то бодро говорит какому-то незнакомцу. Артур стоит рядом и слушает. Ева и Стефан просто сидят рядом с Рэем, который не отрываясь смотрит на меня. Этот взгляд! Наверное, я буду умирать и вспоминать его. В этот момент я задумалась, что может ошиблась? Не любивший меня человек не может смотреть таким тоскующим взглядом! В его глазах плещется боль потери. Этот взгляд я видела на могиле Мириам…
Готова уже была позвать его по имени, забыв обо всем, чтобы утешить, чтобы снова оказаться в его, оберегающих от плохого, объятиях, как …
- Анна, пойдемте! – неожиданно рядом со мной появляется Гроховски и тянет к выходу.
- Но я…
- Вы не имеет права присутствовать без дознавателя и присяжных в зале суда. Пойдемте! – Он практически силой меня вытаскивает с трибуны и, бесцеремонно расталкивая всех на нашем пути, тянет по проходу за дверь. Я успеваю почувствовать запах духов Реджины, услышать выкрик Нины «Эй! Куда?», заметить прямую ровную, как доска, спину Ноя. В коридоре Гроховски снова сажает меня на скамейку.