Время дублонов

Просвистела и вторая неделя. Муж Олег не звонил и не появлялся. После приема в поликлинике, Елена Ивановна зашла домой, чтобы собрать сумки матери в больницу. Есть совершенно не хотелось. Она ослабела и изнервничалась. Держалась только на огромной внутренней воле, которую она воспитывала в себе еще с детства, беря пример со своей матери, с ее вечного «надо – это значит  надо». «Симпатикотония на фоне стресса», - прошептала она, но все же заставила себя выпить стакан молока. «Нужно сдаваться Зое», - пронеслось в голове.

В этот момент в подъезде раздался истошный крик.

-Помогите! - вопила Ираида Степановна Губина. - Там внизу! На ее истошный вопль из квартир одновременно  спустились несколько жильцов: Елена Ивановна и Иван Петрович.

-Что случилось? - хором сказали они.

Ираида Степановна с тюрбаном на голове, держась за сердце и брызгая слюной, стала сбивчиво рассказывать что-то про труп в подвале. Все направились в подвал. Там было темно и пахло сыростью. Пол подвала был земляной. Кругом были разнокалиберные двери с врезными, а иногда навесными замками. Впереди шествовал Иван Петрович с включенным фонариком сотового телефона. Лабиринт коридора привел компанию  в какой-то закуток, где на полу лежала женщина. На затылке была видна запекшаяся кровь. Ираида Степановна опять запричитала и схватилась за сердце. Елена Ивановна стала щупать пульс. Но потом оставила эту затею. Тело старушки было уже холодным.

-Это же моя бывшая коллега - Инна Михайловна, бывшая учительница немецкого, из 11 квартиры второго подъезда, - сказал Иван Петрович. - Что с ней?

-Похоже, что она умерла, - тихо ответила Леночка.

-Кровь-то на затылке. Это убийство!

Ираида Степановна завыла и  вдруг стала оседать на стенку.

-Ираида Степановна! - закричала Леночка. Она больно ущипнула женщину за мочку уха, потом растерла ей область под носом и около ключиц. Это привело женщину-гору в чувство.

-Чтоб я еще раз пошла в этот проклятый подвал! Да будь он трижды проклят!

-Пойдемте наверх, будем звонить в органы, - предложил женщинам Иван Петрович. – Тут все равно связи нет.

Наверху они столкнулись с Николаем Николаевичем из второго подъезда. Все наперебой и в красках стали описывать событие. Николай Николаевич  почесал затылок.

-Маньяк завелся. Это из наркоманов, точно.

-Нас всех перебьют эти сволочи. Как теперь в подвал ходить? - визжала Ираида Степановна. Далее следовала длинная тирада, посвященная наркоманам, сектантам, бездействующим властям, а окончилось все, естественно, знакомой и надоевшей всем песней про  Америку.

Прибывшая полиция и скорая исправно взялись за исполнение своих непосредственных обязанностей. Жильцы, не в силах терпеть безобразие, сгрудились у входа в злополучный подъезд.

Ираида Степановна зашла домой и заглотила пригорошню таблеток от давления, потом открыла валерьянку и приняла приличную порцию настойки. Она почувствовала себя лучше и решила выйти и выразить свое возмущение хоть кому-нибудь. Увидев толпу зевак и соседей, она приступила:

-Когда же это закончиться? Что это за полиция такая? Только деньги налогоплательщиков получают, а делать - ничего не делают! Нас всех тут перебьют! Нет, я дойду до мэра! Я напишу во все инстанции!

Несанкционированный митинг набирал обороты. Толпа увеличивалась на глазах. Жители соседних домов и прохожие, которых обычно называли зеваками, подтягивались и вступали в со-негодование с ораторствующей Ираидой Степановной.

Тут в митинг включился бывший начальник ЖКО Николай Николаевич Жабин, сын бывшего дворника, проворовавшийся и избежавший наказания только благодаря своей супруге, дочери какой-то местной шишки, зам-зама из районной администрации. Он жил с пожилым отцом и визгливой супругой во втором подъезде на первом этаже, а после увольнения устроился работать охранником в частную фирму и считался до сих пор по привычке управдомом. Покивав в такт орущей Ираиде Степановне, он тоже включился в полемику:

-Что же это делается, граждане! Живем, как на пороховой бочке! Никто за этими подвалами не следит! А там ведь могут бомбу заложить – и все! Чьи  подвалы – тоже никто не знает. Многие их продавали людям из других домов. Полная анархия. Да там что угодно может быть! Нужно их оформлять в БТИ, свидетельства выдавать, а то развели тут невесть что!

-Правильно, Николай Николаевич! – закричали тетки.

-Что ж мы еще и из-за подвала будем  по всем инстанциям пороги обивать? – выступили дядьки.

-Вот, взорвут полдома – еще как забегаете!

И понеслось…

Иван Петрович Кивокурцев с третьего этажа внимательно слушал выступающих, а потом  шепнул Леночке:

-Сейчас эмоции схлынут, и на этом все закончится. Полезного из этого ничего  не выйдет. Лучше приходите вечером к нам на чай. Реально подумаем, что делать.

-Хорошо, - сказала Леночка и решила выбыть из рядов митингующих, чтобы ехать в больницу к маме.