Страница 2 из 26
А потому, звездочей, - всегда, даже если сейчас безнадёга полная, - давай человеку надежду. Давай основание - и придёт сила.
Сейчас... вот же странное понятие. Сосуд для вечно новой воды. И пусть сегодня невыносимо горька в кувшине твоём вода - надо выпить её, чтобы могла прийти новая. Которая обязательно будет слаще... о, какой сладкой будет новая вода.
Не верите? Ну, что ж, выливайте ту горечь, которую маете ныне - не мне судить вас за это желание, сама без счёта поступала так же. Да только Небо всякий раз упрямо наполняло кувшин мой мутью да солью - пей! И я научилась цедить её, стиснув зубы и дыша через раз, потому что однажды узнала - какой сладкой и чистой бывает новая вода.
И выпила быстро, жадно... нет бы, по капельке... и теперь на губах моих новая соль.
Знакомо?
На губах моих новая соль, зато у меня есть теперь, чем делиться. Терпи. Трудись. Надейся. И будет светлая вода.
Наивно и смешно? Да - тому, кто хочет побольше, побыстрей и чтобы даром. А так не бывает - хоть ты насмешками осыпь своего звездочёта, хоть золотом, иного тебе не скажу.
Не прочитаю иного.
Ни в той книге, что над головой, ни в тех книгах, на встречи с которыми столь щедра оказалась скупая в другом судьба.
"Скупая, но чувство юмора у неё прелесть, - легонечко усмехнулась Лёка, - десятиклассница, которой так хотелось стать редактором и всю жизнь только и делать, что читать, чтением и занимается".
Дези муркнула вопросительно.
- Да, милая, согласна, корректура и редактура таки тоже имеют место, но только, когда нужны нашей общей судьбе. И, знаешь, я рада, умея теперь это осознать. Не просто винтик.
Солнце меж тем опустилось под горизонт полностью - "в шестой дом вошло", - улыбнулась звездочея. Всё чётко у Тебя, небесный механик. Что же, то значит, ярый Арий-Овен во весь рост поднялся на востоке... видишь, Дезинька, сколько искорок рассыпалось повсюду? Это небо звёздное смотрится в отражение своё на Земле. Это Земля хочет стать ближе небу.
- Слышишь, небо? Я хочу стать ближе тебе.
Вспомнилось, когда Лёка впервые глянула небу в глаза, как вошло оно в душу - и оставило лёгкую ранку. Ранка вскрылась позже, много позже, а тогда... тогда шестилетняя Лёка вышла в сияющую тьму. Стояла великая тишь кругом, сонное дыхание волн на геленджикском берегу не долетало до холма, где они с родителями жили в то лето. Близко-близко сияла тьма - руку, кажется, протяни и коснёшься этой синеватой белизны с мягкими иголочками огоньков. Не протянула - дотронулась очарованным взглядом. И тихо-тихо ахнула.
Или вздохнула судьба?
Справедливости ради - она и прежде давала о себе весточки. Лёка ещё совсем крохой чуяла близкую свою болезнь - накануне ей всегда снился один и тот же сон: большая-большая, стоит она и смотрит беспомощно на какие-то бесконечные течения тёмных лабиринтов. Беспомощно - потому что уже на третий раз запомнила: вот-вот сожмётся всё существо до неимоверной точки, и некая сила неумолимо втянет её в эти кружащиеся лабиринты. А наутро - жар, плакать хочется, глотать больно, и опять парацетамол, и опять сульфадиметоксин, и опять стрептоцид.
Она их и куклам выписывала на разлинованной бумажке - играя во врача, мечтала вырасти и лечить деточек. Кто ж знал, что и это невысказанное желание исполнено будет почти в точности?
Кто исполнил - тот и знал.
- Как ты думаешь, Дезинька, а не он ли и вложил мне в душу это стремление?
*
- Лё-ош-ш, - утро, когда тебя будит телефонный звонок, трудно назвать добрым, но это ж Ритуля... Да и случилось, наверное, что-то - вон, голос подозрительно загробный, - Лёш, я не могу его потерять.
Тормозящая спросонья, Лёка выползла в обнимку с мобильником на кухню, вяло напомнив себе откуда-то из глубины сознания не так давно заведённое правило - несколько дел одновременно не делать! Или говорить, или кофе варить... а то выйдет ни богу свечка, ни чёрту кочерга. В каждом деле надо присутствовать.
Получалось не очень, но Лёка старалась.
- Рит, зайдёшь, может? - но попытка найти компромисс между желанием выслушать подругу и унять червячка, требовавшего дозу кофеина вот прям немедленно, не удалась. Марго ушла в шёпот полностью:
- Я, - пауза, - сейчас, - пауза, - у.
Лёка догадалась.
- Приезжай в любое время. Я сегодня весь день никуда.
Да и куда, когда работа вот-вот пойдёт в режиме "где это было позавчера?!" И так весь август один за другим писала прогнозы на следующий год: толковые редакторы что мудрые крестьяне, сани летом готовят. Но даже у них без авралов не обходится - потому и стараются, куда можно, верную соломку настелить. А что этих самых авралов впереди не счесть - это не ходи к гадалке. К астрологу ходи - он даже даты назовёт.
По первости Лёка в своих прогнозах честно и даже чуть испуганно предупреждала читателей - бдите, мол, кризисное время, чур-чур вас всех! Но вскоре, получив по первое число от этих самых кризисных времён сама, и ощутив, какие перемены влечёт за собой любая ломка, кое о чём догадалась - и тональность её прогнозов сменилась. Трудности пожаловали? Вот спасибо! А то мы уже сами собирались вас создавать...
Да и как иначе, скажите на милость, особенно зная наверняка, что легко не будет ни сегодня, ни завтра, ни через год и никогда? Спрятаться в белые тапочки? Нетушки... "лучше, конечно, помучиться", - ответил врагу умница товарищ Сухов. Мы твои люди, товарищ.