Страница 32 из 85
– Сохранение статус кво гарантируется! – заявляет сосед.
– Ага, гарант прямо… Да ты там через несколько часов в бревно превратишься…
– Нет, – горячо клянется Борис, – ничего подобного. Все будут с женами и подругами, генералы-полковники, все культурно, чинно-благородно… Оргии точно не предвидится…
– Ладно, – со вздохом говорю я… – Знаю я вашу культуру. Ладно. Уломал-таки… Но меня слушаться, и если буду дергать за рукав, горючку не вливать…
– Точь-в-точь, как моя бывшая суровая супруга… Договорились… Слушаю и повинуюсь, – весело подмигивает Боря.
Беру тяжелый пакет.
– Это взяточка?
Борис кивает.
– Ага, свое я уже забрал, это тебе…
Ну, коньяк и водку я не пью… А продукты – дело нужное….
Я скармливаю вечно голодному соседу остатки супа с фрикадельками, потом мы пьем чай с яблочным пирогом. После ужина сосед сваливает к себе, прихватив большой кусок пирога на завтра. А я начинаю разбирать праздничный продуктовый набор… Чего тут только нет… Это ж целый капитал!
Я стою у зеркала и внимательно разглядываю отражение. Сегодня мы с Борисом идем в ресторан. День мента, как никак, праздник тех, кто нас охраняет и защищает. На мне дорогая розовая блузка, черная юбка-карандаш, волосы красиво уложены, на шее – цепочка с кулоном, легкий макияж преобразил лицо. Я уже немного отъелась, порозовела, и выгляжу вполне прилично. И, кажется, что-то новое появилось в глазах.
Жду Бориса… Время есть. Я вспоминаю детство и жалею о потерянных возможностях. Когда родители купили мне игрушечное пианино, я с легкостью начала подбирать на нем известные песни. Мечтала о музыкальной школе, но мама сказала, что соседские дети год походили да бросили, только деньги на ветер. Пианино потом за полцены пришлось продать, а до этого только пыль собирало. И сосед ругался, что лучше он бы каждый месяц две лишних бутылки покупал, чем платить за «музыкалку» – буржуйскую выдумку, чтоб с людей деньги вытягивать. Так мне и не довелось учиться музыке… Я была робкой и не слишком настойчивой, знала, каким трудом родителям достаются деньги, и не смогла убедить родителей, что мне это нужно и один случай не похож на другой.
Еще я прекрасно рисовала. Но мои родители не понимали, как можно за один день изрисовать целый альбом, и призвали меня к экономии. Мы ж не миллионеры! И потом, нечего тратить время на ерунду, когда есть куры и кролики… Нарвать травки, накопать червей – вот это дело нужное… От мяса польза, а от рисования – одни убытки…
Еще я здорово лепила фигурки из глины и пластилина, вытачивала женские головы из кусков мыла. Но ничто не могло сравниться с тем восторгом полета, когда я ощущала себя балериной.
Когда никого не было дома, я разгонялась в зале, выгибала грудь, забрасывала голову назад, поджимая одну ногу и… ненадолго повисала в воздухе в виде буквы С. Я понимала, что опускаюсь слишком уж медленно, неестественно медленно, словно кружащийся осенний лист или снежинка… Время останавливалось для меня… А еще я могла с легкостью танцевать на пальцах ног, как настоящая балерина.
Потом я мечтала стать актрисой или певицей… Читала монологи, пела, очень хорошо имитировала голоса известных певиц. Но и это прошло…
Еще я писала стихи… Но складывала их в стол, не показывала, хотя знала, что они талантливы… Сочиняла удивительные истории для подружек, а они слушали, затаив дыхание…
Если бы я родилась в другой семье, не простой, озабоченной только домашними хлопотами, а какой-нибудь ученой или творческой, то без сомнения, считалась бы вундеркиндом. В таком деле все зависит от родителей, а не от детей. Мои родители учили меня: «Не высовывайся, будь, как все, рояли и скрипочки не для нас, мы не такие»… Капля камень точит… И я постепенно привыкла и смирилась… Поверила, что музыка и живопись не для таких как я… А также и прочие радости творчества… Простая жизнь, без излишеств, домашние хлопоты, каждодневная борьба за существование словно болото, поглотили меня…
Со временем, не получая подпитки, не развиваясь, ростки талантов увядают… Сколько таких нераспустившихся талантов ежедневно гибнет в мире! Иногда я слышу во сне удивительной красоты музыку, но запечатлеть ее, превратив в ноты не могу… Ну, кое-как, фальшиво напеть можно, но вся красота мигом куда-то девается и мелодию невозможно узнать… Теперь мне хоть расстрелом пригрозят – я уже не смогу подобрать мотивчик. Поздно…
Но раз мы созданы по образу и подобию Бога, значит, творить для нас – естественно, как дышать. Для этого мы и рождены, ведь не для того же, чтобы просто выживать и бороться с нищетой… Жаль, что мои таланты умерли во мне. С другой стороны, громкая слава в юном возрасте, постоянное ожидание чего-то большего, зазнайство, бесконечные разочарования и зависть окружающих плохо действуют на неокрепшие умы. У многих талант был невелик, а слава чрезмерно раздута, поэтому реализовать себя они не смогли. Талант постепенно истощился и высок, как родник вместо того, чтобы забить фонтаном. Судьба многих юных дарований трагична… Может, в чем-то мои родители, с их крестьянской сметкой и правы, ведь они желали мне только добра… Но как жаль утерянных возможностей! Все равно как птица, потерявшая возможность летать…
Борька звонит в дверь. Пора! На Борькиной крутой черной тачке мы едем в ресторан. С интересом разглядываю милицейских жен-жирух и стройных пока подруг. Выгляжу я ничуть не хуже их, хотя дамочки разряжены в пух и прах! Милицейские бабенки тоже поглядывают на меня с интересом. После вступительной речи пузатого генерала оргия начинается. Тост следует за тостом. Все лопают так, словно неделю специально голодали.